Кирилл Бабаев - История человечества в великих документах

Завещание Калиты, сохранившееся в оригинале (точнее, сразу в двух оригинальных версиях 1336 и 1339 гг.), в полной мере отражает старт этой величайшей территориальной экспансии в истории. Всю свою карьеру Иван Данилович посвятил укреплению мощи Москвы и территориальным приобретениям. Он активно скупал сёла и фактории в соседних княжествах и Новгородской республике, готовя их будущее поглощение Москвой. Своих дочерей Калита весьма эффективно инвестировал, выдавая замуж за удельных князей и затем прибирая к рукам их земли. Наконец, он неустанно боролся за влияние со своими политическими соперниками, в том числе такими мощными государствами (трудно поверить, не правда ли?), как Тверь, Рязань и Суздаль.

Именно поэтому главной заботой князя на смертном одре было не дать наследникам растащить княжество. Калита выступил новаторски: в нарушение всех существовавших традиций он не оставил земель своим братьям, разделив всё между сыновьями. Но далеко не поровну: старший сын Семён стал и главой семьи, и обладателем Можайска и Коломны, наиболее мощных городов княжества. Москве приходилось балансировать между политическими монстрами своего времени – Литвой, границу с которой держал Можайск, и Золотой Ордой, подступы к которой контролировала Коломна. Придёт время – и потомки Калиты разделаются с обоими соперниками.

А пока добрые взаимоотношения с ханами были залогом стабильности и благополучия в тогдашней России. Татары не беспокоили лояльную Москву, а если на Руси и возникали какие-нибудь сторонники освобождения от ордынского ига, то Иван Калита разбирался с ними лично. Именно так в 1327 г. он подавил антиордынское восстание в Твери, получив за это от хана Узбека ярлык на великое княжение.

Завещание даёт прекрасное представление о всей собственности Московского государства того времени. Село Дегунинское, село Коломенское, село Нагатинское – сегодня они растворились в границах Москвы, и их населяют сотни тысяч жителей. А тогда они были весомыми активами Московского княжества, всё население которого вряд ли превышало 40 тысяч человек. Помимо сёл, распределённых между женой и детьми, скрупулёзно перечисляется движимое имущество князя. Например, не могут не впечатлить золотовалютные резервы государства, состоявшие из 12 золотых цепей, 9 поясов и 13 блюд и ковшей, не включая мелких ювелирных аксессуаров, которые были расхватаны наследниками женского пола:

«А что золото княгини моей Оленино [первая жена Елена] , а то есмь дал дчери своеи Фетиньи, 14 обручи и ожерелье матери ее. Монисто новое, что есмь сковал, а чело [наголовное украшение] и гривну, то есмь дал при собе. А что есмь придобыл золота, что ми дал бог, и коробочку золотую, а то есмь дал княгини своеи [второй жене Ульяне] с меншими детми».

Духовная грамота Калиты

Золота Иван Данилович в своей жизни «придобыл» немало, судя по полученному им прозвищу Калита – так звалась денежная сума, от которой он не зарекался ни на секунду. Историки считают, что князь тратил большие средства на подкуп ордынских чиновников, обеспечивших ему титул великого князя и спокойствие от набегов. Крупным успехом было и привлечение в Москву владимирского митрополита, что тоже не обошлось бесплатно, но зато превратило столицу Ивана Калиты в религиозный центр Руси. А так как митрополиту пристало работать в приличном офисе, Москва в первый, но далеко не в последний раз запустила масштабную реновацию. Так что наши предки середины XIV в. наверняка жаловались, что власти «опять всё перекопали» со своими проектами строительства Успенского и Архангельского соборов.

Расходы восполнялись доходами государства, которые быстро росли благодаря расширению торговли и притоку в Москву мигрантов из соседних, менее спокойных княжеств. Но в случае надобности князь Иван не колебался и потребовать дани с богатого Новгорода, совершая военные походы на его владения. К концу жизни в кошельке князя скопилось 100 рублей, которые он повелел «раздать по церквям».

Объединение русских княжеств в Московское государство

В завещании отдельно указаны «порты» (одежды) князя: кожухи, собольи шубы, золотые и серебряные пояса, распределённые между сыновьями. Один из таких поясов спустя столетие станет поводом для жестокой феодальной усобицы между праправнуками Калиты. Старший сын Семён получал больше всех даже в одежде, и в этом был залог успеха политики Калиты. Семёну был отписан и будущий символ русского самодержавия – знаменитая «шапка Мономаха», именуемая в завещании просто «золотой шапкой»:

«А ис порт из моих сыну моему Семену: кожух черленыи женчужныи, шапка золотая».

Легенда о её византийском происхождении от императора Константина Мономаха будет придумана позже (см. Документ № 48), а Калита-то хорошо знал, что изготовлена она в Орде и подарена ему, скорее всего, ханом Узбеком. Узбек согласился и на беспрецедентную привилегию: после Калиты власть на Руси будет передана по наследству (как мы знаем, этот порядок в России в ходу и сегодня). С тех пор, даже если владения княжества делились между сыновьями, старший всегда получал наибольшую долю, позволявшую ему контролировать братьев. Насчёт старшинства и возможных междоусобиц Иван Калита был предельно конкретен:

«А приказываю тобе, сыну своему Семену, братью твою молодшую и княгиню свою с меншими детми, по бозе ты им будешь печалник [опекун] . А кто сю грамоту порушит, судить ему Бог».

Как и всякий великий властитель, Иван Данилович смотрел в будущее. Мог ли он, внук Александра Невского, предвидеть победы своего внука Дмитрия Донского, крушение Орды, завоевание Сибири и превращение Москвы в крупнейшее государство планеты? Мы никогда этого не узнаем. Но, изучая деятельность Ивана Калиты и его выверенную, безошибочную стратегию по «собиранию земель», мне хочется предположить, что когда он диктовал своё завещание, из окон деревянного дворца на Боровицком холме он видел Охотское море.

• первый относительно подробный и точный атлас мира

• ключ к Великим географическим открытиям

• старт мировой экспансии Европы

Достигнет Каталония желанной независимости или нет, это никак не повлияет на тот факт, что её народ имеет собственную богатую историю, уникальную культуру и особый язык, который значительно ближе Провансу, чем Мадриду. В Средние века каталонцы имели свою государственность и славились как лучшие мореходы Средиземноморья – то есть всего известного мира, потому что в океанские просторы европейцы тогда выходить не рисковали. Неудивительно, что именно в переулках Пальмы, столицы каталонского острова Майорка, родились и первая океанская экспедиция за золотом, и самая знаменитая средневековая карта, открывшая эпоху Великих географических открытий.