Владимир Золотарев - Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII

И то слыша благожелательне святейший патриарх со всем освященным собором и весь его государской синклит вси с великим усердием бога благодариша и оное его государское благоволение радостне прияли и благохотне утвердиша, глаголюще: «Да погибнет во огни оное, богом ненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и впредь да не воспомянется вовеки!»

И того ж числа те книги преданы огню государския передний полаты в сенях. А при том стояли от великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержца, боярин князь Михаиле Юрьевичь Долгорукой да думный дьяк Василий Семенов; а от великого господина святейшего Иоакима, патриарха московского и всея России, все преосвященные митрополиты и архиепископы до тех мест, покамест те книги совершенно все сгорели.

А как преосвященные митрополиты и архиепископы, и боярин князь Михайло Юрьевичь Долгорукой и думный дьяк пришли и возвестили великому государю и святейшему патриарху, что они по его великого государя указу и за благословением святейшего патриарха учинили, и святейший патриарх говорил боярам и окольничим, и думным людям: «Чтоб они сие, с богом начатое и совершенное за повелением великого государя, его царского величества, и за его со освященным собором благословением и всего синклита со общего совета, дело отныне и впредь соблюдали крепко и нерушимо; а буде кто ныне и впредь оному делу воспрекословит коим-нибудь образом, и имеющим в домех своих книги и всяких писем, належащих к прежде бывшим отечеств их случаям, в Розряд по сему царскому повелению за нашим благословением не принесут и будут держать у себя в дому, или где-инде каким ни есть образом, и те бы опасались тяжкого церковного запрещения и государского гнева, яко преобидники царского повеления и нашего благословения презиратели». Бояре же и окольничие, и думные люди вси единогласно отвещаша: «Да будет тако, яко рече он, святейший патриарх!»

И великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевичь, всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержец, видя тому всему богоугодному делу совершение, возрадовася радостию велию зело и изволил своих государевых бояр и окольничих, и думных людей за такое их благое дело, которым вражды пресечение имать быти, милостиво похвалить. Да он же, великий государь, изволил им милостиво говорить, что он, великий государь, им и впредь будущим их родом на память изволит быти в Розряде родословной книге родом их. Также и в домех своих такия родословные книги им держать по-прежнему. А награждая их своею государскою милостию, тое родословную книгу ныне повелевает он, великий государь, пополнить, и которых имен в той книге в родех их не написано, и тех имена в тое родословную книгу написать вновь к сродникам их, и для того взять у них росписи за руками. А которые княжеские и иные честные роды при предках его государевых и при нем, великом государе, были в честях, в боярех и в окольничих, и в думных людех, также и старые роды, которые, хотя и не явились в честях, а с царства прадеда его государева, блаженный памяти великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, всея России самодержца, и при его государеве державе явились в посольствах и в полках, и в городех в воеводах и в иных знатных посылках и у него, великого государя, в близости, а в родословной книге имен их не написано, и те роды с явным свидетельством написать ныне в особую книгу. А которые роды в вышеписанных честях и в знатных посылках не были, а с царства деда его государева, блаженныя памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича, всея России самодержца, и при нем, великом государе, были в полковых воеводах, и в послех, и в посланниках, и в знатных каких посылках, и в иных честных чинех, и в десятнях в первой статье написаны, и тех родов имена по тому ж написать в особую книгу со свидетельством; а которые и в тех вышеписанных честных и знатных чинех не были, а в десятнях написаны в средней да в меньшой статьях, и тех имена написать во особую книгу. А буде кто из нижних чинов за службы отцов своих или за свои написаны в московские чины, и тех имена написать во особую ж книгу по их росписям. И быти всем во всех чинех без мест так, как выше сего о том писано. А буде кто от сего времени ныне и впредь те мимошедшие искорененные розрядные случаи каким ни есть образом взочнет и учнет на кого бити челом великому государю, презрев сие нынешнее твердое постановление, и которые роды ныне, по его, великого государя, указу и по росписи, не написаны в ротмистры и в порутчики, а кто кого учнет тем попрекать и укорять, и того лишити данный ему милости государской, чести, в каковой тогда он будет, а поместья его и вотчины взять на великого государя безповоротно и роздать, кому великий государь пожалует, чтоб то с богом учиненное дело всегда было, по его государско-му указу, совершенно нерушимо во всеякой крепости. Так же буде кто мимошедших времен какими случаи учнет возвышатися и другим родом чинить укоризну и безчестие или кому учнут чинить безчестие тем, либо кто в мимошедшия времена до сего времени был, или впредь по какому-либо случаю будет по воле государской или от бедности в каком низком чине, и тем, кто те случаи взочнет и безчестить кого чем учнет, и тому роду всем, сколько их объявится, взять безчестие. И о сем вышепомянутом деянии указал великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевичу всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержец, боярину князю Михаиле Юрьевичу Долгорукову сказать на Постельном крыльце стольникам, стряпчим, дворянам, жильцам и всяких чинов людям.

И о святем дусе отцу своему и богомольцу, великому господину святейшему Иоакиму, патриарху московскому и всея России, и преосвященным митрополитам, и архиепископам, и своим государевым боярам, и окольничим, и думным людям изволил он, великий государь, говорить: «Сего боголюбезного и всему нашему царствию доброполезного дела на вечное непременное укрепление, изволяем мы, великий государь, нашея царския десницы приписанием утверждение учинити; такожде и вы б, святейший патриарх, и все архиереи, и наши бояре, и окольничие, и думные люди то деяние руками своими подписали. А которые выборные столники, стряпчие, дворяне московские и жильцы, и городовые дворяне ж, и дети боярские от всех чинов челобитье доносили, и те б по тому ж руками своими приписали».

И тех всех архиереев и своих государевых бояр и окольничих, и думных людей, и выборных стольников и стряпчих, и дворян московских, и жильцов, и городовых дворян, и детей боярских имена великий государь указал под сим деянием для приписания рук написать. Да и то великий государь указал написать: «Который ныне есть в Розряде и в Посольском и в иных приказех и в городех записки, приличны к случаям отеческих дел, или впредь по его, великого государя, указу на Москве в Розряде и в Посольском и в иных приказех будут какия записки ж о полковых и о посольских и о всяких делех, и теми прежними записками и который впредь будут, никому никого не безчестить и не попрекать, и в укоризну и в потерку, также и себе в находку не ставить, и мест не всчинать никакими мерами. А быть полатным и всех чинов ратным людям у ратных и у посольских, и у всяких дел без мест, как о том пространно написано выше сего. А буде кто, забыв его царское повеление и указ, прежними какими ни есть записками или которые такия ж записки впредь будут дерзнет кого тем безчестить и попрекать, а себе то в находку ставить и от него, великого государя, тем людям по тому ж быть в опале и в разорении безо всякий пощады, как писано о том выше сего.