Лев Гинцберг - История фашизма в Западной Европе

Работы такого типа возможны лишь при наличии детальных исследований по отдельным сторонам фашизма. Велика также роль трудов, в которых проблемы фашизма вписываются в историю страны или группы стран. Появлению первого обобщающего труда о германском фашизме, опубликованного А. А. Галкиным в 1967 г., предшествовали исследования В. Т. Фомина и В. Б. Ушакова по внешней политике гитлеровской Германии, Л. А. Безыменского о взаимоотношениях между нацистами и военщиной, Д. Е. Мельникова и Г. Л. Розанова о крахе гитлеровского режима [1482] Фомин В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе 1933—1939 гг. М., 1963; Ушаков В. Б. Внешняя политика гитлеровской Германии. М., 1961; Безыменский Л. А. Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1964; Мельников Д. Е. Заговор 20 июля 1944 года в Германии. Причины и следствия. М., 1965; Розанов Г. Л. Крушение фашистской Германии. М., 1963. . Существенным достижением явилась книга по истории нацистской Германии 1933—1939 гг., написанная Г. Л. Розановым [1483] Розанов Г. Л. Германия под властью фашизма (1933—1939 гг.). М., 1961. . Привлекая материалы из архивов СССР, ГДР и ФРГ, Г. Л. Розанов проследил процесс формирования нацистского режима, его внутреннюю и внешнюю политику до начала войны. Его книга была первым в советской историографии монографическим исследованием подобного рода. Видное место занял период гитлеровской диктатуры в «Очерках новейшей истории Германии» В. Д. Кульбакина [1484] Кульбакин В. Д. Очерки новейшей истории Германии. М., 1962. .

Современная марксистско-ленинская историография фашизма успешно развивается вглубь, раскрывая сложную диалектическую взаимосвязь между государственно-монополистическим базисом и фашистской политической надстройкой, между массовой опорой фашизма и его социальной функцией, а также вширь, охватывая разнообразные формы фашистских движений и режимов.

В центре внимания марксистской историографии находятся главные разновидности фашизма, прошедшие весь цикл эволюции от движения, домогающегося власти, до системы господства. Именно в них полнее всего раскрывается сущность фашистского феномена. Целостное представление об итальянском фашизме создается благодаря книге Б. Р. Лопухова, где исследован генезис фашизма, процесс формирования режима Муссолини [1485] Лопухов Б. Р. Указ. соч. , и монографии Г. С. Филатова о заключительном этапе фашистского двадцатилетия и республике Сало [1486] Филатов Г. С. Крах итальянского фашизма. М., 1973. . Фундаментальный труд, охватывающий всю основную проблематику фашизма, все фазы его истории, был написан Э. Сантарелли. Выявляя то общее, что связывает фашизм с традиционными формами реакции, итальянский ученый основное внимание концентрирует на исследовании его специфических черт. Сантарелли стремится максимально учесть роль каждой из многих, порой весьма противоречивых тенденций, взаимодействовавших в процессе генезиса фашизма. Но противоречивость тенденций, которые сплавились в фашистском феномене, не меняет того факта, что в данном случае «дело шло о подготовленной господствующими классами социальной и политической регрессии, сочетавшейся с техническим и институциональным обновлением» [1487] Santarelli E. Storia del movimento e del regime fascista, vls I—II. Roma, 1967, v. I, p. 595. .

Наиболее широко западноевропейские фашистские движения и режимы представлены в книге польского историка А. И. Каминского [1488] Kaminski А. I. Faszyzm. Warszawa, 1971. . В систему сопоставительного анализа у него включаются как фашистские формы господства, так и движения, не сумевшие прийти к власти. Польский историк устанавливает черты сходства и определенные различия режимов фашистского типа, выделяя в особую группу те из них, которые возникли на территории оккупированных гитлеровским вермахтом государств. Результаты исследования Каминского представляют значительный интерес с точки зрения типологии режимов фашистского образца.

В широком историческом плане польский ученый характеризует фашизм как попытку повернуть вспять социальное развитие человечества, предотвратить переход от капиталистических порядков к социалистическому общественному устройству. Регрессивный характер фашизма оказывался в возрождении некоторых форм подавления и эксплуатации трудящихся, напоминавших средневековье или даже рабовладение [1489] Ibid., s. 174-175. . Нет, однако, никаких оснований выдавать некоторые идеологические и политические признаки фашизма, унаследованные им от феодально-абсолютистской реакции, за сущностную характеристику, как это делают современные буржуазные историки.

При многоплановом рассмотрении фашизма, что свойственно прежде всего работам обобщающего характера, наиболее четко выявляется его сущность как террористической диктатуры монополистической буржуазии в условиях государственно-монополистического капитализма. Особенно показателен с этой точки зрения германский фашизм, в котором, по справедливому замечанию А. А. Галкина, «фашистская система нашла свое наиболее законченное, «классическое выражение»» [1490] Галкин А. А. Германский фашизм. M., 1967, с. 3. . Как и прежде, борьба между марксистской исторической наукой и буржуазной историографией достигает наивысшего накала вокруг проблемы «фашизм — монополии». Обвиняя марксистов в «упрощении», «односторонности», буржуазные историки сами упрощают марксистское понимание этой сложной проблемы, низводя его порой до уровня карикатуры. Так, западногерманский ученый В. Зауэр приписывает марксистам взгляд, будто фашизм был «просто манипуляцией большого бизнеса» [1491] «The American Historical Review», 1967, v. LXXIII, N 2, p. 405. .

На самом же деле историки-марксисты далеки от инкриминируемых им примитивных представлений. В современных марксистских исследованиях взаимоотношения между фашистами и монополиями раскрываются во всей их сложности и многообразии. Нацистский режим, по словам А. А. Галкина, «служил монополиям, но он не был и не мог быть игрушкой в руках отдельных монополистов. Если бы он считался только с ними, он не мог бы пользоваться свободой политического и особенно социального маневра и тем самым выполнять свои классовые функции» [1492] Галкин А. А. Указ. соч., с. 48. . Уже из того факта, что фашизм является диктатурой не монополистического капитала вообще, а его самых реакционных и агрессивных элементов, вытекает неизбежность противоречий между теми группировками, которые теснее срослись с нацистским аппаратом власти, и теми, которые стояли от него дальше.

Итальянский фашизм, как подчеркивает Б. Р. Лопухов, в процессе превращения в систему государственной власти «все более освобождался от первоначального налета общесобственнической или даже аграрно-капиталистической реакции, все более явственно обнаруживал свою подлинную историческую роль как орудия в первую очередь крупного монополистического капитала» [1493] Лопухов Б. Р. Указ. соч., с. 329— 330. . Тем не менее противоречия между фашистским аппаратом власти и монополиями имели реальный, а не показной характер [1494] Там же, с. 332. . Для поддержания престижа в глазах масс фашистской верхушке порой приходилось предпринимать шаги, вызывавшие недовольство тех или иных монополистических группировок, а иногда даже лидеров Конфиндустрии. Но все, что способствовало упрочению фашистского режима, в конечном итоге оборачивалось в пользу монополистического капитала, чьи жизненные интересы защищало фашистское государство, маскировавшее свою сущность декларациями о «надклассовости», «корпоративности» и т. п.