Лев Гинцберг - История фашизма в Западной Европе

Особенностью фашизма иберийского типа явилась исключительная живучесть, способность лучше интегрироваться в систему международных отношений по сравнению с крайними разновидностями фашизма. Безусловно, на эволюцию пиренейских режимов серьезно повлиял внешний фактор: необходимость приспособления к послевоенному миру. Если германский и итальянский режимы в своем функционировании зашли так далеко, что государственная машина просто была бы не в состоянии дать обратный ход, не рискуя при этом катастрофой, то режимы иберийского типа, не зашедшие так далеко, сохраняли свободу маневра. Но те обстоятельства, которые обеспечили живучесть подобных режимов, явились в то же время источником их слабости, привели к их крайнему одряхлению, в конечном счете расшатали структуру власти, создали условия для созревания сил, способных разрушить их. Об этом, хотя и по-разному, свидетельствует и португальский, и испанский опыт.

Выявление различных типов фашизма раскрывает связь общего и особенного в нем, дает возможность избежать неправомерного сужения этого феномена до германского и итальянского вариантов. При этом, характеризуя какую-либо разновидность фашизма, вряд ли можно говорить о полной ее идентичности определенному типу, а только об известной степени приближения к нему. Ответ на вопрос о принадлежности к тому или иному типу, а также средство углубить и уточнить характеристики последних заключаются в конкретно-исторических исследованиях.

Следует иметь в виду, что современность рождает новые типы фашизма, примером чему может служить реакционная диктатура в чилийском и греческом вариантах. Типологическим признаком всех форм фашизма является его тесная, органическая взаимосвязь с милитаризмом. В речи на Всемирном конгрессе миролюбивых сил Л. И. Брежнев подчеркивал, что «милитаристский робот лелеет, как любимое детище, самые реакционные, тиранические, фашистские режимы и пожирает демократические свободы» [1715] Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 4. М., 1974, с. 335. . Теперь, когда шансы на привлечение массовой базы значительно уменьшились по сравнению с межвоенным периодом, фашистам приходится компенсировать ее отсутствие главным образом военной силой, поддержкой международных военно-империалистических кругов. Диктатура Пиночета в Чили, рухнувший после семи лет правления «режим полковников» в Греции — таковы конкретные формы «военного фашизма».

Много общего с «военным фашизмом» у специфических форм современного фашизма в слаборазвитых странах. На международном научном симпозиуме марксистов в Эссене шеф-редактор журнала «Проблемы мира и социализма» К. И. Зародов охарактеризовал фашизм такого типа как «экспортируемый или импортируемый». Он «представляет собой соединение интересов международного империализма и реакционной местной бюрократии и военщины» [1716] «Проблемы мира и социализма», 1973, № 5, с. 32. . Такой фашизм «насаждается извне правительствами, сохраняющими у себя дома (в большей или меньшей степени) атрибуты буржуазной демократии» [1717] «Проблемы мира и социализма», 1973, № 4, с. 31. . Отличительным признаком импортируемого фашизма является отсутствие сколько-нибудь серьезных внутренних предпосылок. Его культивируют в странах с пережитками докапиталистических отношений, где не сложилась сильная национальная буржуазия, а в архаичной социальной структуре нет слоев, способных поставлять для фашизма массовую базу.

Этим разновидности современного фашизма, безусловно, не исчерпываются. Чтобы распознать проявления неофашизма, необходимо сопоставлять их с типами фашизма, сложившимися в межвоенный период. Дело идет не о внешних формах, подверженных постоянным изменениям, особенно учитывая исключительную способность фашистов к мимикрии, их приспособляемость к новым условиям. Преемственная связь между «традиционными» и новыми видами фашизма носит сущностный характер и обнаруживается прежде всего в методах политической борьбы и организации власти, защиты интересов местных или международных монополий.

Наряду с неоправданным сужением фашистского феномена до одной-двух разновидностей необходимо считаться также с опасностью неправомерно расширительной трактовки этого явления. В связи с критикой истолкований фашизма с точки зрения теории «модернизации» уже говорилось о том, что буржуазные историки произвольно используют термин «фашизм» при характеристике государств «третьего мира». Американский политолог А. Д. Грегор вообще пытается выдать за фашистские даже часть течений революционного и национально-освободительного движения.

Подобный подход преследует цель дискредитировать страны, придерживающиеся социалистической ориентации, революционно-националистические режимы, проводящие антиимпериалистическую политику, и фактически оказывается модернизированным вариантом пресловутой концепции «тоталитаризма».

Затрудняют анализ новых форм фашизма и трактовки, сложившиеся в левацких кругах. По их мнению, в наши дни фашизму больше не надо совершать государственные перевороты для захвата власти. Он якобы уже достаточно глубоко внедрился в государственную структуру стран Запада. Очагами фашизма левацкие элементы «читают современные капиталистические предприятия, где проводятся те или иные мероприятия в рамках социальной политики, рассчитанной на отвлечение рабочих от активного участия в политической борьбе. Бесспорно, в социально-экономической и политической почве развитых капиталистических стран сохраняются предпосылки фашистской опасности. Но если не видеть качественного различия между репрессиями, имеющими место при буржуазно-демократических режимах, и перманентным, тотальным фашистским террором, между либерально-реформистской или патерналистской социальной политикой буржуазии и фашистскими методами растления масс, можно проглядеть действительную фашистскую угрозу.

Подлинно научный анализ фашизма и реалистическая оценка фашистской опасности в современном мире возможны лишь на основе марксистско-ленинской методологии и огромного политического опыта, обретенного коммунистическим движением в антифашистской борьбе.

История фашизма — это в сущности история краха самой решительной и насильственной попытки империалистической реакции затормозить социальный прогресс, расправиться с революционным движением. Научный анализ фашизма свидетельствует об его исторической обреченности. Однако такой вывод не должен повлечь за собой недооценку этого опасного социально-политического феномена. Победа над фашизмом была достигнута прогрессивным человечеством чрезвычайно дорогой ценой.