Лев Гинцберг - История фашизма в Западной Европе

Но для того чтобы обладать комплексом основных государственно-монополистических институтов и влиять на политику, нужно было опираться на руководство НСДАП.

На первом этапе фашистской диктатуры, как говорилось выше, главенствующие позиции в системе государственно-монополистического капитализма занимали магнаты традиционных отраслей тяжелой промышленности. На них ориентировалась и нацистская верхушка. Наиболее драматический характер соперничество приняло после вынужденной отставки в июне 1933 г. Гугенберга и назначения министром экономики К. Шмитта — генерального директора крупнейшего в Германии страхового агентства, входившего в группировку «ИГ Фарбен».

Однако не следует преувеличивать глубину противоречий между отдельными группировками монополистического капитала, не затрагивавших коренного вопроса: вооружаться или нет. В генеральном курсе фашизма на вооружение обе группировки были едины. И в основе сотрудничества монополистического капитала с фашизмом лежали общеимпериалистические интересы монополий, направленные на экспансию, вооружения и войну, а также на подавление рабочего класса.

И монополисты, и фашистская клика великолепно понимали, что любая реорганизация и любая ориентация не даст нужных им результатов, если не принять более решительных мер для дальнейшего политического и экономического закабаления рабочего класса. Целая армия нацистских бонз занялась этим. В ход были пущены террор, демагогия, антирабочее законодательство. Лейтмотив нацистской пропаганды в рабочем вопросе был сформулирован Гитлером в новогоднем обращении к НСДАП 1 января 1934 г. [571] Dokumente der deutschen Politik, Bd. 2, Dok. 1. S. 7— 11. , в котором говорилось, что рабочие должны быть «не чуждым организмом в национальном государстве, а ведущей силой нации». Принудительное объединение рабочего класса в ДАФ нацисты стремились представить, как «освобождение от классового и сословного чванства» [572] Sieg K. Der Geist der Deutschen Arbeitsfront. — «Arbeitertum», 1933, H. 10, S. 20. . Они всячески раздували националистическую, шовинистическую и реваншистскую истерию, усиливали социальную демагогию.

Важным рычагом порабощения рабочих стало антирабочее законодательство. Различные постановления и директивы регламентировали труд и быт рабочего [573] Подробно см.: Горошкова Г. Н. Антирабочее законодательство гитлеровского правительства накануне войны (1933—1939 гг.) — В кн.: Империализм и борьба рабочего класса. М., 1960, с. 435—446. . Наиболее тяжелые для рабочего класса последствия принес закон о порядке национального труда от 20 января 1934 г. [574] «Reichsarbeitsblatt», 1934, Teil I, S. 16—26. , разрекламированный фашистами как осуществление в Германии «социального мира и окончательной ликвидации классовой борьбы». Закон отменял все положения о заводских советах, тарифных договорах, третейских судах, все правила, регулировавшие продолжительность рабочего времени, охрану труда, внутренний распорядок и т. п.

Владелец предприятия становился его фюрером, который единолично мог устанавливать расценки, нормы выработки, длительность рабочего дня, штрафы и наказания. Весь коллектив работающих объявлялся «дружиной фюрера», которая обязывалась соблюдать «верность» по отношению к нему. Совместно с представителем НСДАП предприниматель намечал кандидатов в «совет доверенных» (с 1935 г. рабочие были лишены и этих по существу назначаемых и бесправных советов). Вместо тарифной системы было введено так называемое «государственное регулирование», разрешавшее предпринимателю устанавливать тарифы для отдельного предприятия. Одним из наиболее тяжких преступлений против этого закона объявлялось «всякое злонамеренное нарушение трудового мира на предприятии», т. е. проведение забастовок в любых формах. В крупных экономических районах и некоторых землях преследование забастовок было еще более усилено местным законодательством [575] Варнке Г. Очерк истории профсоюзного движения в Германии. М., 1956, с. 143; «L'Europe nouvelle» (Paris), 2.I 1937, p. 13. . Забастовки обычно заканчивались заключением в тюрьмы и концлагеря части или всех бастующих. 23 марта 1934 г. все положения этого закона были распространены на работающих в общественных учреждениях и предприятиях [576] Kaskel W., Dersch H. Op. cit., S. 12. . Затем последовало распоряжение, запрещавшее в то время любое повышение тарифных ставок [577] Галкин A. А. Указ. соч., с. 71. .

Фашистское законодательство создавало широкие возможности для произвола и эксплуатации рабочих, для коррумпирования части их, а также служило одним из способов притупить сознание рабочими общности их интересов. В то же время оно способствовало милитаризации экономики.

Начиная со второй половины 1933 г. в фашистской Германии начал завязываться узел противоречий, которые грозили нарушить планы властителей третьего рейха. Противоречия охватили прежде всего господствующий лагерь. Разгорелась борьба между двумя основными монополистическими группировками за сверхприбыли в ходе тотального вооружения, за преобладающее влияние на государственный аппарат. Кроме того, возникли различные точки зрения на дальнейшие формы и методы подавления народных масс, на темпы вооружения и подготовки войны, на предстоящие акции по устранению Версальского договора [578] Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. 5, S. 61. . Среди нацистского руководства не было единого мнения по таким острым вопросам, как статут рейхсвера в фашистском государстве и политика по отношению к средним слоям после захвата власти. Не затихала постоянная грызня за распределение наиболее выгодных постов в фашистской иерархии.

Острая борьба развернулась и по вопросу о роли и функциях государства и его взаимоотношениях с НСДАП после завершения процесса захвата фашистами власти.

Классическое высказывание В. И. Ленина, которым он начал свою знаменитую работу «Государство и революция» (1917 г.), целиком и полностью применимо и к фашистскому государству. В. И. Ленин писал: «Вопрос о государстве приобретает в настоящее время особенную важность и в теоретическом и в практически-политическом отношениях. Империалистская война чрезвычайно ускорила и обострила процесс превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Чудовищное угнетение трудящихся масс государством, которое теснее и теснее сливается с всесильными союзами капиталистов, становится все чудовищнее. Передовые страны превращаются — мы говорим о «тыле» их — в военно-каторжные тюрьмы для рабочих» [579] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 3. .

Формула фашистского тоталитарного государства, провозглашенная в свое время Муссолини: «Все в государстве и ничего вне государства» [580] См.: Лопухов Б. Р. Фашизм и рабочее движение в Италии. М., 1968, с. 341. , — была с восторгом воспринята германскими империалистами. Как справедливо пишет советский историк Л. И. Гинцберг, для их далеко идущих реваншистских замыслов лишь всеобъемлющее участие государства могло обеспечить необходимую подготовку к войне за передел мира в пользу Германии [581] См.: Гинцберг Л. И. Фашизм и история новейшего времени. — «Новая и новейшая история», 1971, № 4, с. 39. . Национал-социалисты ревностно строили такое государство, в котором соответствующее место должно было быть обеспечено за их партией.