Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

На сербских территориях, которые оккупировала Болгария, повседневная жизнь была еще тяжелее. Для того, чтобы уменьшить экономические трудности в собственной стране, оккупационные власти не гнушались бесстыдной экономической эксплуатацией и грабежом Сербии. Оба вида этой деятельности подразумевали расправы, вымогательства, шантажи, дополнительные реквизиции, денежные штрафы и присвоение денег в ходе служебных процедур. Расправы сопровождались убийствами, сжиганием домов, грабежами имущества и скота. Поводом для них чаще всего становилось повстанческое движение в среде, которая подвергалась каре. Грабительства осуществлялись без особых поводов, а сила применялась для отнятия денег, продуктов питания, домашней утвари и другого имущества. Аналогичным видом грабежа являлись также вымогательства, когда оккупанты, злоупотребляя своим положением, использовали ситуации интернирования, пребывания в плену и высоких налогов. Дополнительные реквизиции сельскохозяйственных продуктов продовольствия тоже происходили вследствие произвола и надменности болгарских оккупационных властей [444].

Согласно военным планам, разработанным в конце 1917 года в Париже, Солунский фронт должен был выполнять преимущественно оборонительную роль. Задействованные там войска имели задачу не допустить вторжения Центральных держав в Грецию. И лишь на втором плане были идеи относительно того, чтобы осуществлять наступательные действия против неприятеля. Для оптимального выполнения оборонительных задач силы были распределены на три части. Восточный (правый) фланг фронта удерживали британские войска и Первая группа дивизий. На центральной части фронта размещались сербские войска, а западная часть находилась под контролем французов. Основу плана обороны составляла идея, что горный массив в центре фронта, занятый сербскими войсками, должен быть защищен любой ценой, тогда как на флангах линии столкновений было предусмотрено маневрирование в соответствии с ситуацией. Основное предположение, на котором опирался план операции заключалось в том, что Болгарию невозможно будет вынудить к капитуляции, а Сербию освободить прежде, чем на Западном фронте или на Итальянском театре действий произойдет особая, «решающая битва». Эта позиция совпадала с мнениями политических вождей Антанты, что на Балканах не может быть выиграно сражение, которое бы решило исход войны. По этим причинам Солунскому фронту отводилась роль второстепенного театра военных действий [445].

Начало немецкого весеннего наступления полностью изменило отношение к оборонительному характеру и роли Солунского фронта. Инструкцией от 4 апреля 1918 года главнокомандующему, генералу Гийома была предписано, чтобы войска, которыми он командует, усилили вдвое свою активность и «привязали» все вражеские силы на балканском фронте, а также чтобы готовы были «перейти в наступление, если этого потребуют обстоятельства». Противника нужно было постоянно беспокоить, препятствовать его оперативным действиям и нападать на уязвимые цели. В соответствии с данными предписаниями действия оживились. В то же время, поскольку под натиском германского наступления и на Западном театре боевых действий требовалась усиление активности, Франция и Великобритания начали сокращать сваи силы на Солунском фронте. А части, переброшенные на Западный фронт, были заменены греческим и итальянским контингентами. Велась и работа по привлечению на свою сторону австро-венгерских пленных сербского и югославянского происхождения, чтобы они в качестве добровольцев вступали в ряды сербской армии или в новые формируемые югославянские части [446].

Для самой Сербии ситуация на фронтах была благоприятной. Государства, которые владели ее территорией либо имели притязания на территории, населенные югославянами, были ослаблены в военном, политическом и моральном планах. Переход от оборонительных задач к наступательным действиям предоставил сербскому Верховному командованию возможность самостоятельно планировать операции наступательного характера, конечной целью которых было освобождение отечества. Сербское предложение осуществить прорыв Солунского фронта в направлении между рекой Црна и Ариянской горой было принято как самое лучшее и генералом Франше д'Эспере, который незадолго до этого был назначен командующим силами союзников. Упомянутое предложение, между тем, не соответствовало инструкциям, полученным 2 июля 1918 года из Парижа, в которых требовалось, чтобы Восточные армии союзников локальными действиями до осени «разрушили болгарскую оборонительную систему», таким образам для сербских и греческих войск «открыли выход к утраченной территории». Ознакомившись с местностью на театре военных действий, д'Эспере более реальным счел план сербского Верховного командования. В его реализации командующий рассчитывал на военные знания, умения и опыт сербских офицеров, равно как и на высокую нравственность и фанатичный боевой дух солдат. Вместо «приковывания» противника к фронту предпочтение отдавалось «решающему наступлению», которое бы сломило болгарское сопротивление на фронте и открыло перспективу освобождения Сербии. Планировалось, что прорыв начнут две сербские и две французские дивизии, к которым присоединились бы потом еще четыре сербские дивизии, сербская и французская кавалерия. Главный удар нужно было нанести на узком участке, примерно в 12–14 километров, в районе Добро Поле, Ветерник и Козьяк с целью занять линию Кавадарцы — Неготин. Наряду с этим были запланированы удары на Cтрyмy и участок на линии Вардар — Дойран. Командование всей операцией д'Эспере поручил воеводе Живоину Мишичу, который, начиная с 20 июня 1918 года, исполнял обязанности начальника штаба сербского Верховного командования. При встрече с воеводой Мишичем в начале июля и в обобщенном плане будущего наступления, который передал несколькими днями позже, д'Эспере ясно указал, что цель наступления — «разгром болгарской армии» и прорыв сербских частей на свою государственную территорию. Он считал очень важным, чтобы у сербских войск на протяжении всей операции прорыва фронта имелась помощь союзнических сил. Между тем, согласие союзнического командования на это было получено лишь в сентября 1918 года [447].

Независимо от расчетов Лондона и Рима подготовка к прорыву Солунского фронта началась в середине июля. Колебаний не было у воеводы Мишича, сербских офицеров и солдат, но также и у генерала д Эспере. Даже французское правительство после анализа общей ситуации на фронтах пришло к выводу, что наступление на Балканах, с учетом колебаний Болгарии, имеет политическую оправданность. В военном же плане, по оценкам Парижа, усилия союзников будут иметь целесообразность в той степени, в какой их результаты выйдут за локальные рамки. В соответствии с этим Верховный военный совет 29 июля окончательно дал разрешение начать на Солунском фронте наступление. После многонедельных уговоров, 4 сентября, правительство в Лондоне также дало согласие на начало прорыва фронта, а 9 сентября это сделало и правительство в Риме. На основании полученных согласий генерал д'Эспере принял решение артиллерийскую подготовку всей операции начать 14 сентября 1918 года [448].