Игорь Адабашев - Мировые загадки сегодня

Изучение возрастной последовательности осадочных и других горных пород по условиям их взаимного залегания, различные кристаллографические, радиоактивные, геохимические, палеонтологические методы и способы современной науки позволили довольно точно восстановить картину эволюционного развития нашей планеты, установить шкалу абсолютного летосчисления истории Земли в целом, а также возраст и пути образования отдельных горных пород.

Это позволило американскому ученому Чарльзу Шухерту назвать период, охватывающий последние 570 миллионов лет (мы уже говорили: этот период начинается палеозойской эрой — от времен примитивных брюхоногих, водорослей и губок до панцирных рыб, первых земноводных и пресмыкающихся), фанерозойским эоном («фанерос» по-гречески — очевидный, четкий; «зоэ» — жизнь).

Второй период истории земной коры, охватывающий огромный интервал времени — от фанерозойского эона до периода, начавшегося 3,5 миллиона лет назад, изучен намного хуже. По меткому выражению крупнейшего русского геолога А. П. Карпинского, этот неясный период назван «доисторическим периодом истории Земли».

Законный вопрос: а что было еще раньше? В промежутке времени между 4,5 миллиарда лет назад и «доисторическим периодом» происходил очень медленный, но безостановочный процесс формирования оболочек земного шара и выделения атмосферы, гидросферы и алюмосиликатной коры, то есть суши континентов. Весь этот огромный интервал представляет собой догеологическую стадию развития Земли.

Еще раньше идет космическая стадия формирования земного шара. Это, примерно, период времени, начинающийся 5,7–5,5 миллиарда лет назад и переходящий в догеологическую стадию.

Мы не одиноки в космосе, у нашей планеты и нашего Солнца полно родственников: и молодых, и сверстников, и глубоких стариков.

Теперь доказано, что Солнце, Земля и другие планеты солнечной системы, а также звезды и планеты других систем образовались из одной материальной среды. Это величайшая победа человеческого разума, что мы, земляне, находясь на своей крошке планете за миллионы и даже многие миллиарды миллиардов километров от других небесных, тел, смогли методами спектрального анализа, радиозондирования и другими точными объективными измерениями изучить, «пощупать» вещества, из которых они состоят. Полученные результаты блестяще подтверждались при непосредственном изучении поверхности Луны и Венеры, куда человек смог отправить космические лабораторий. Наконец, чужие миры довольно часто посылают нам «образцы» своего вещества в виде метеоритов.

Все эти стократ проверенные и перепроверенные исследования говорят о том, что в обозримой нами части Вселенной небесные тела образуются из одинаковых веществ. Разнообразие огромно, но в общем это все те же вещества, которые мы находим в периодической таблице Менделеева. По всей вероятности, в обозримой части Вселенной материя и не находится в других вещественных состояниях.

Расширение человеческих космогонических познаний становится особенно заметным, если перелистать «Мировые загадки» Эрнста Геккеля. На страницах своей книги он был еще вынужден отстаивать сам принцип единства материального мира, убеждать читателей в эволюционном развитии планеты. Большинство его доказательств были в основном чисто умозрительными. Современные же точные методы исследования, о которых мы только что говорили, носят объективный характер. Здесь мы сталкиваемся с конкретностью истины, которая основывается на учете и обобщении конкретных условий существования того или иного явления и неопровержимо свидетельствует о правильности наших знаний, конечно, при зависимости истины от определенных условий места и времени. Мы, в общем, уже представляем картину эволюции небесных тел, в том числе и планет. Но еще спорны, не окончательно поняты конкретные пути образования нашей планеты, хотя уже имеется ряд глубоко научных, хорошо мотивированных гипотез.

Советский академик О. Ю. Шмидт разработал гипотезу, согласно которой первичное облако, представляющее собой холодные пылинки минералов или металлов с налипшими на них льдинками замерзших газов, под воздействием сил тяготения и давления света постепенно сжимается и разогревается.

Надо сказать, что порой астрономам удавалось заметить подобные зародыши новых звезд. Их называли глобулами. Основная масса глобулы, продолжая сжиматься, зажигает новую звезду, а незначительная часть пылинок образует планеты. В частности, в нашей звезде — Солнце сосредоточено 999 частей массы солнечной системы, а на долю всех планет остается лишь одна тысячная.

Конечно, слово «незначительная» здесь понимается в относительном масштабе космических цифр. Космические облака пыли, порождающие глобулы, в нашем обыденном житейском представлении, можно сказать, «ничто», пустота. Действительно, плотность их ничтожно мала, не более 100 граммов массы на кубический километр! Но в космическом безбрежье даже миллиард — цифра-лилипут по сравнению с расстояниями и объемами пространства хотя бы одной лишь нашей Галактики. Поэтому в каждом из таких «пустых» облаков содержится масса, достаточная, чтобы образовать наше Солнце со всеми планетами, а зачастую и несколько десятков таких солнечных шаров.

Гипотезу Шмидта дополнил шведский ученый Ханнес Альфвен. Он считает, что образовавшееся вокруг зарождающейся новой звезды огромное магнитное поле тормозит притягивание оставшихся частиц облака и одновременно, в зависимости от химического состава и массы пылинок, сортирует их, более или менее близко «допуская» к новой звезде. Таким образом, звездное магнитное поле выступает в роли сепаратора и фильтра.

В конечном итоге на разных расстояниях от звезды (на разных орбитах) образуются планеты со строго определенными массами и своим специфическим «набором» химических элементов. «Если, например, — писал Альфвен, — мы имеем дело со светилом такой же массы и температуры, как Солнце, то можем, не колеблясь, утверждать, что третья по расстоянию планета в системе этой звезды обращается на орбите с тем же радиусом и имеет те же размеры и строение, что и Земля».

Значит?..

Да, да, именно то, о чем вы сейчас подумали. То, отчего хочется долго-долго смотреть в темное небо, усыпанное неисчислимым количеством таинственно сияющих звезд. Где-то там наши двойники: такие же планеты «Земля» и наши далекие невиданные братья. Расчеты показывают, что не больше пяти процентов звезд нашей Галактики походят на Солнце. По другим данным, намного меньше. Но и при этом у нашей Земли должно быть несколько миллионов двойников.

Где они? Живут ли на них разумные существа? Значительно ли они отличаются от нас? Обогнали нас в своем развитии, в своем умении подчинять природу или отстали? Впрочем, последний вопрос не правомочен. Одни, надо думать, обогнали, другие нет, а какие-то цивилизации делают первые робкие шаги.