Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Капитан 2-го ранга Кавагучи стоял недалеко от островной надстройки, наблюдая за тушением пожара. Командиру авиационной боевой части ничего не оставалось делать — начиная от носа, полетная палуба на треть своей длины представляла собой огромный кратер. Затем Кавагучи увидел, как несколько огромных столбов воды поднялись примерно в 50 ярдах от корабля. Кавагучи взглянул вверх. В просвете облаков он с удивлением увидел величественный строй летающих крепостей. Как будто они мало уже получили, их еще бомбили "летающие крепости".

Шесть тяжелых бомбардировщиков Б-17 майора Джорджа Блэки получили приказ перелететь с Гавайских островов на Мидуэй, с тем, чтобы еще более усилить ударную мощь атолла. Пробыв в воздухе около 7 часов, они уже на подлете к Истерн-Айленду получили с Мидуэя приказ, не садясь, атаковать японское соединение. Майор Блэки провел короткое совещание по радио. Достаточно ли у них горючего? Мидуэй передал, что противник находится в 170 милях северо-западнее — туда и обратно выходило чуть больше 400 миль полета. Это означало, что они будут вынуждены выйти в атаку на высоте 3 600 футов. Абсурдно низко, но делать было нечего — майор Блэки отдал приказ об изменении курса.

Чуть позднее, в 18.00, капитан Найк Уайткер, ведущий трехсамолетного дивизиона, заметил прямо по курсу далеко на горизонте клубы черного дыма. Приблизившись, он опознал горящий авианосец, окруженный многочисленной компанией крейсеров и эсминцев. Но не все молодые пилоты, "зеленые" выпускники летных училищ, могли действовать так отчетливо, как капитан Уайткер.

Лейтенант Чарльз Кройвел, 2-й пилот в одном из Б-17, даже понятия не имел, что там внизу был противник. Когда поступил приказ приготовиться к сбросу бомб, лейтенант полагал, что самолет заблудился и просто освобождается от лишнего груза. Заблуждение, однако, продолжалось недолго. Когда летающие крепости повернули на авианосец, появились "Зеро", и все корабли внизу открыли огонь. Зенитный снаряд повредил крыло одного бомбардировщика, осколки разбили носовой колпак другого, сбив с ног бомбардира. Но тяжелые бомбардировщики прорвались через все преграды. Отбиваясь от истребителей, они, ревя моторами, сбросили свои бомбы и ясно видели взрыв на палубе авианосца.

Примерно в это же время над японским соединением появились еще 4 летающих крепости полковника Суини взлетевшие с Мидуэя. Авианосец внизу был поврежден, и они занялись тяжелым крейсером. Несколько позднее с Мидуэя взлетел капитан Уайтейл с двумя тяжелыми бомбардировщиками. Авианосец противника еще горел, но Уайтейл на всякий случай решил атаковать его, а второй Б-17 сбросил бомбы на линейный корабль.

Между тем к месту боя подошел лейтенант Стиббинс, ведя за собой пикирующие бомбардировщики с "Хорнета". Он также решил, что с авианосцем покончено, и атаковал два корабля охранения, один из которых в это же время бомбил полковник Суини.

Путаницы и неразберихи было много, но это уже не имело большого значения — атака была легкой. Последние японские истребители, израсходовав горючее, падали в море. У японцев уже оставалось мало средств продолжать борьбу.

Когда все американские летчики в конце концов повернули домой, оценка ими своих действий была столь же прекрасной, как и провожающий их Тихоокеанский закат. Лейтенант Стиббинс доложил о трех попаданиях в линкор и двух — в крейсер. Пилоты летающих крепостей были еще более самонадеянными: попадание в горящий авианосец, в линкор ив крейсер, потопленный эсминец плюс целый ассортимент близких смертоносных разрывов. Они и сейчас с трудом верят в то, что не добились ни одного попадания.

Старший офицер линейного корабля "Харуна" капитан 1-го ранга Мичисо Цутсуми следил за двумя бомбардировщиками, идущими в крутом пике прямо на мостик линкора. Один из них, казалось, уже никогда не выйдет из пике, настолько он снизился — Цутсуми мог ясно видеть лицо пилота. Затем, в какую-то последнюю секунду, бомбардировщик резко выровнялся уже на такой высоте, что задел хвостом за антенну линкора. Каким-то чудом бомба не попала в линкор, а с оглушительным грохотом взорвалась за кормой. В течение следующего часа все соединение подверглось атакам: в 17.30 пикирующие бомбардировщики атаковали тяжелый крейсер "Тонэ", в 17.40 "летающие крепости" — "Харуну", в 17.50 пикирующие бомбардировщики — тяжелый крейсер "Тикума", в 18.15 "летающие крепости" — авианосец "Хирю". Казалось, эти атаки никогда не закончатся. Но, наконец, измученные сигнальщики крейсера "Тикума" заметили, что последние атакующие самолеты противника уходят и соединение имеет шансы передохнуть. Невероятно, но ни один корабль не получил попаданий. Близкие разрывы за кормой линкора "Харуна" погнули несколько листов обшивки и заклинили дальномер на башне главного калибра. Кроме того, один из низколетящих бомбардировщиков обстрелял палубу "Хирю", повредив зенитное орудие и убив несколько человек. Однако для авианосца "Хирю" уже не имело значения, сколько он теперь имеет зенитных орудий. Капитан 1-го ранга Каку отлично понимал, что его единственной надеждой на спасение был быстрейший уход из района боя. Если удастся выйти за пределы радиуса действия американской авиации, то, может быть, удастся зализать раны и вернуться в Японию.

Телефонная связь еще работала, и Каку вызвал на мостик своего старшего механика капитана 2-го ранга Кунизо Айзо, приказав ему продолжать поддерживать скорость в 30 узлов. Айзо доложил, что центральный пост управления машиной совершенно не пострадал, а пожар в машинном отделении № 4 потушен. До трех других машинных отделений он не смог добраться, поскольку все проходы были отрезаны огнем, но он говорил с ними по телефону, и из блокированных отделений доложили, что у них все в порядке. Были жалобы только, что очень душно и дымно.

Айзо, по-видимому, был оптимистом. Пока он докладывал командиру обстановку, в машинном отделении № 4 лейтенант Мандаи взглянул на подволок и заметил, что белая краска на нем начала таять. Расплавленная краска стала капать вниз, обжигая людей, и даже стала причиной небольшого пожара. Когда краска исчезла, подволок стал накаляться и, в конце концов, раскалился докрасна. Никто об этом не говорил, но все понимали, что они отрезаны от остальных огнем, бушующим наверху.

В нескольких сотнях ярдов от горящего авианосца, в надвигающихся сумерках, рассекал волны линейный корабль "Кирисима". Линкор имел приказ быть готовым к буксировке в случае, если на "Хирю" выйдут из строя машины. Когда стемнело, на линкоре поняли, какой опасности они подвергаются. Языки огня на "Хирю" время от времени вырывались высоко вверх, служа отличным маяком для подводных лодок противника. В конце концов командир "Кирисимы" капитан 1-го ранга Ивабучи радировал адмиралу Нагумо, прося разрешение отойти от авианосца.