Жорж Вигарелло - История тела Том 2 [От Великой французской революции до Первой мировой войны]

Все очевиднее становилось стремление порвать со старыми играми, которые считались слишком естественными и спонтанными и чью традицию продолжал современный соревновательный спорт. Иными словами, гимнастика выступала в роли единственной одобренной физической практики.

Разумеется, гимнасты не так сильно ощущали официальный характер своих занятий. Они получали непосредственное, личное удовольствие. В одной из немногочисленных автобиографий, иллюстрирующих практики того времени, Клаудиус Фавье вспоминает в первую очередь о соревнованиях и занятых им местах: «Я оказался 10‑м, хотя всего на десять очков отставал от победителя. <���…> Мы заняли следующие места: Лакомб — 110‑е, я — 112‑е, Террье — 121‑е. <���…> Он занял 70‑е место…» [988] Favier C. Ma vie sportive à l’alouette des Gaules // Les Athlètes de la République. P. 404. Он также пишет о путешествиях — явлении редком в народных кругах, которое стало возможным благодаря гимнастическим праздникам: «Это было чем–то невероятным… оказаться в Женеве, посмотреть город, пройти часть перевала Коль–де–ля-Фосиль» [989] Ibid. P. 402. . Гимнаст пишет простым языком ученика начальной школы и повествует о своей жизни как череде выступлений, встреч и почтовых открыток. Мы видим, что гимнастический мир недалеко ушел от спортивного, в котором акценты также делались на соревнованиях и достижениях.

Руководители гимнастических обществ ставили во главу угла «шлифовку» тела, обучение сводам законов физической культуры, в первую очередь, законам внешнего вида и физической формы. Со всей очевидностью, элита общества занялась контролем и дисциплиной тел представителей низших классов: «Гимнастика должна не только развивать физическую силу, но и придерживаться принципов главенства физической формы и дисциплины, без которых любой гражданин не может по–настоящему служить родине» [990] Le Drapeau. Цит. по: Chambat P. Les muscles de Marianne… Art. cit. P. 163. . Такой позицией продиктованы интенсивная работа гимнастов над прямизной тела, внимание к спине и грудной клетке: «Осанка составляет основу гимнастики» [991] Proust A. Op. cit. P. 495. . Вполне понятны и отсылки к обществу, которые можно встретить в текстах, посвященных работе над телом: «Крестьянские дети, конечно, проделывают физическую работу. <���…> Но они не достигают прямизны тела, их формы не уравновешены, и выглядят они порой неуклюже и некрасиво» [992] Simon J. Op. cit. Глава, посвященная гимнастике, pp. 135–136. . Широкое предприятие культурного характера, гимнастика поначалу связывается с внешним видом: она призвана помочь «приобрести такую физическую форму, которая свидетельствует о хорошем воспитании» [993] Laisné N. Dictionnaire de gymnastique. P. VII. . Неудивительно, что историк Пьер Арно назвал свою книгу «Атлеты Республики» [994] Les Athlètes de la République. : имеются в виду те, чье тело «отшлифовано» для служения нации, чье физическое состояние служит устройству политическому. Становится понятным и название статьи Пьера Шамба «Мускулы Марианны» [995] Chambat P. Art. cit. P. 139. .

Тело гимнаста на службе общества выражалось в определенном образе с характерной позой, неизменно воспроизводившейся на гравюрах и фотографиях: узкая талия, грудная клетка выдвинута вперед, очертаний плеч почти не видно. Действительно, на официальных групповых фотографиях конца XIX века гимнасты запечатлены с обнаженными руками, а на их шеях повязаны шарфы цвета того спортивного общества, к которому они принадлежат. Авторы трактатов также оценивают команду гимнастов по их физической форме. Например, Тиссье, вдохновитель идеи гимнастического журнала, изданного впервые в конце XIX века, в 1901 году подробно сравнивает групповые фотографии шведских и французских гимнастов, отмечая, насколько каждая из сторон уделяет внимание «широте грудной клетки» [996] Tissié Ph. La gymnastique française // L’Éducation physique. P. 71. . Застывшие перед объективом фотокамеры гимнасты должны были демонстрировать энергичность, собранность и готовность ко всему: через их тела Республика напрямую сообщала о своей силе.

Судя по всему, французская гимнастика конца XIX века пострадала именно из–за приоритета дисциплины и политической ориентированности. Армейская перспектива и пренебрежение родившимся в середине века спортом привели к тому, что ее легитимность пошатнулась. К тому же, гимнастические практики были адаптированы к школе, что только укрепляло ее образ как закосневшего и авторитарного явления. В результате спортсмены выступили с критикой жесткой гимнастической системы: именно это помогло перестроить навязываемые обществу в конце века модели тела. Стало поощряться усилие, а вместе с ним инициативность и игровой характер физической нагрузки. Поощряться стала и энергичность, подразумевавшая большие респираторные затраты, а значит, глубокое дыхание и, в некотором смысле, ощущение свободы.

Спорт завоевывает престиж на фоне критики гимнастики, «этого пагубного занятия, которое существует, чтобы готовить детей к жизни в казармах» [997] Saint–Clair G. de. Sports athlétiques. Paris, 1883. P. XI. .

По большому счету, дискуссия, ставящая в пример игру и «свободу» движения, чинила гимнастике препятствия с середины века. Еще в 1869 году Максим Вернуа проводит исследование лицейских практик и упоминает о разнообразии упражнений, на которых основывается игра: «Я не назову ни одного мускула, который в одиночку или вместе с соседними мускулами не был бы ярко и гармонично задействован в любой из самых обыкновенных молодежных игр, которых так много, что я не стану их вам перечислять» [998] Vernois M. Rapport sur la gymnastique dans les lycées de l’Empire. Paris, 1869. P. 15. . Постепенно, к концу века, с развитием представлений о том, что игры расслабляют и приносят удовольствие, интерес к ним возрастает. Эти представления оказались тем более важны, что служили опорой антиавторитарному дискурсу, распространявшемуся с 1880‑х годов и выступавшему против того, что ученые называли «переутомлением» и «отходом от правил гигиены» [999] Coubertin P. de. L’Éducation en Angleterre, collèges et université. Paris, 1888. P. 35. . Помимо всего прочего, вокруг некоторых игр формируются новые организации.

Между «спортсменами» и «гимнастами» разворачивается настоящий спор, касающийся в первую очередь проблемы авторитарности. Первые «спортсмены» заявляют, что объединяются автономно и не подчиняются никакой иерархии. Так, молодые члены «клуба бегунов» (одного из первых парижских клубов, основанного в 1870‑е годы) занимались неслыханной для Франции практикой — «атлетическими видами спорта» [1000] См.: Éole, Reichel F. et Mazzuchelli L. Les Sports athlétiques. Paris, 1895. . Им удается организоваться самостоятельно, несмотря на отсутствие «флагмана», который бы их направлял. Они выдвигают своих представителей для участия в более крупных организациях, привлекают зрителей и «свидетелей» и иногда фиксируют результаты соревнований с помощью хронометра. Модель их функционирования можно назвать self–government [1001] Самоуправление (англ.). [1002] Coubertin P. de. L’Éducation anglaise en France [1889] // Textes choisis. Zürich: Weidmann, 1986. T. II. P. 111. , а их объектом — соревнование. Тема набирает популярность и в 1888 году оказывается в центре посвященной спортивным играм кампании, разворачивающейся на страницах газеты Le Temps. «Выйдем из клетки… на открытый воздух, на широкое пространство» [1003] Daryl P. Les jeux scolaires // Le Temps. 3 octobre 1888. , — призывает Жорж Розе в рубрике, которую он вел на протяжении нескольких месяцев. «Учебник гимнастических упражнений» 1890‑х годов впервые становится учебником «школьных игр» [1004] Manuel d’exercices gymnastiques et de jeux scolaires. Paris, 1892. . Стоит повторить, что эти игры во Франции 1880‑х годов становятся «видами спорта» в первую очередь благодаря новой организации, в которую объединились ассоциации «равных». Они руководили и распоряжались спортивными соревнованиями и представляли собой совсем иное объединение, нежели гимнастические общества с их заранее установленной иерархией и постоянно подчеркиваемым различием в ранге между участниками и управляющими. Один из членов новых спортивных ассоциаций очень просто указывает на их оригинальность: «1. [Они созданы] спортсменами, объединившимися в комитеты или Клубы и выбирающими своих руководителей самостоятельно. 2. Члены региональных Комитетов и Лиг выбираются Клубами. <���…> 3. Центральная власть представлена Руководящим комитетом или Советом, состоящим из уполномоченных представителей Комитетов» [1005] Reichel F. Organisation du sport en France // Encyclopédie des sports. Paris, 1924 T. I. Pp. 162–163. . Иными словами, они существовали по принципам демократического общества.