Андрей Савельев - От Геракла до Перикла. Древнегреческая история

Мы видим бесспорную гегемонию талассократии Миноса. Минос – гегемон не только в Элладе, но и практически на всем побережье Эгейского моря. Континентальный гегемон – Еврисфей, которому служит Геракл. При этом Геракл – вовсе не бесспорный герой, который всюду побеждает. Попытка его схватки с сыновьями Гипокоонта – сына царского дома Спарты, который захватил власть в Мессении, кончаются плачевно. Геракл вынужден скрываться в горах и лечить тяжелое ранение. Позднее, он устраивает засаду на сыновей Гипокоонта и убивает большинство из них.

Следующее поколение сменяет гегемонию – происходит реванш Аттики под руководством Тесея, приютившего у себя Гераклидов – сыновей Геракла, изгнанных из Аргоса. Талассократия разрушена, гегемония Микен и Аргоса пала.

Троянская война и общеэллинская экспедиция в Илион выглядит не обособленной операцией, а финальным аккордом – цитадель талассократии переместилась в Трою. Вполне возможно, вместе с сокровищами, которые эллины хотели разграбить. Поездка Менелая и других ахейских вождей на Крит, во время которой Елена с Парисом сбежали в Трою, могла сопровождаться и военными аргументами, ибо дележ наследства почившего критского царя требовал подкрепления родовых прав силой.

Замысел Агамемнона свершился – Троя после длительной войны пала. Но это была катастрофа также и для ахейцев, которые не только разругались меж собой, но потеряли практически всю свою элиту (героев, начиная с Ахилла) и почти всю армию. Так, «Одиссей» сохранил в войне все свои 12 кораблей, но все их потерял на пути домой. Из 60 кораблей Менелая пристали к берегу Египта лишь 5, а сколько кораблей добралось до Лакедемона, мы не знаем. Кроме того, разрушился и общеэллинский союз: все государства обособились друг от друга. Неслучайно на Итаке никто не интересовался судьбой Одиссея – власть без него давно переделили. Также разделили сферы влияния и на Пелопоннесе. Наступил короткий мир, отраженный в «Одиссее» – в картинах благоденствия Пилоса и Спарты.

Недолгое объединение Пелопонесса под властью Ореста сменилась следующим этапом: победами заявивших свои права на правление ахейскими городами Гераклидов. Гераклиды, победив Тисамена, сына Ореста, вновь делят полуостров. Они разрушают Микены и Пилос. Начинается массовой бегство населения из Пелопоннеса и образование ахейских центров в Ионии. В дальнейшем этот процесс подкрепляется непрекращающимся переселением на Пелопоннес дорийских племен. Центрами организации переселения на анатолийской побережье становятся Афины и Аргос. В этот период (XI-IX вв. до н.э.) отсутствует общеэллинский гегемон, крупнейшие культурные центры находятся в упадке, происходят локальные междоусобицы.

Возвышение Спарты становится результатом ее относительной замкнутости и отказа от расточительных устремлений к гегемонии – вплоть до времен, когда начинается противостояние с Аргосом, потом – с укрепившимися Афинами. Фактором возвышения Спарты стал также захват Мессении, лишенной после многолетней войны устойчивой власти (VIII в. до н.э.).

Мессенцы были поддержаны аркадянами и аргосцами, спартанцы – коринфянами. И далее в архаический период вновь возникают непрочные союзы городов, беспрерывно распадающиеся и ведущие к неожиданным победам и поражениям претендентов на новую гегемонию – вплоть до римского покорения Эллады.

Сюжет «Одиссеи» напоминает повесть с хронологическим повествованием. На этот сюжет нанизаны рассказы участников – в основном главного героя. Чудесные спасения Одиссея в духе мифологии: «Невозможно, но я так хочу. Невозможно спастись, а я спасаюсь. Все погибли, а я выжил. Должны были убить, а я сам всех перебил». Эти «хотения» реализуются как в сказочных, так и в бытовых фрагментах гомеровской поэмы – интересных или знакомых для слушателей. Для мореходов: муж не вернулся из далекой страны, а так хотелось, чтобы вернулся! Был рабом на Крите, а так хотелось это же время провести в объятьях богини! Друзья просто побросали оружие и были перебиты, а так хотелось, чтобы они стойко сражались! Герой умер, а так хотелось, чтобы он воскрес! Враги растащили богатство, и справедливо было бы их наказать!

Как и в «Илиаде» мы видим полное отсутствие в «Одиссее» чего-либо напоминающего письменность, включая какие-либо принадлежности для письма, буквы и так далее. Второй признак – наличие повторов, свойственных устным сказаниям. «Рано рожденная вышла из тьмы розовоперстая Эос» – этот рефрен в начале каждого дня «Одиссеи» напоминает присказку «Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается». Это своеобразная разбивка сюжета на временные отрезки, заполняющая устойчивой формулой зазор между ними. В русских сказках они соответствуют разнородным разрывам во времени, в «Одиссее» – перерыву на ночь. Кстати, в «Одиссее» ничего не делается ночью. Ночью все спят. А днем – в основном разговаривают и едят.

Одиссей и сирены

Интересная деталь: в «Одиссее» нет негативных характеристик «от автора». Все, даже ведущие себя непотребно женихи Пенелопы, – богоравные, разумные и так далее. И лишь в характеристиках, вложенных в уста Телемаха, их поведение осуждается. Даже богини Кирка и Калипсо, когда называются «ужасными», то в этом подразумевается сила их чар, а вовсе не внешность.

Основной сюжет, расписанный подневно, – это путешествие Телемаха в Пилос и Спарту и обратно и путешествие Одиссея от острова Калипсо до родной Итаки. Лишь иногда однотипные действия сжимаются, но всегда указывается, сколько дней прошло между значимыми для повествования событиями. Пока Одиссей плывет на своем плоту в море, ничего не происходит. Поэтому Гомеру приходится лишь обозначать длительность этого путешествия.

Мы видим скрупулезное описание реалистичных бытовых деталей, куда вкраплены элементы чудесного, но не невозможного. Чудесное как бы скрыто за тканью реальности и вмешивается в нее так, чтобы не обнаружить себя и остаться тайной, ведомой только главным героям – Одиссею и Телемаху. Более отчетливо сказочное (если его отделить от чудесного) – невероятное, даже с точки зрения публики, очарованной рассказами Одиссея. Публика верит и не верит одновременно, и это ее развлекает. Одиссей прекрасный рассказчик.

И все же целостная поэма такого размера немыслима без записи. Даже если она поздне распалась на устные песни, то собрана заново она были в форме, близкой к исходной – письменной. Из одной письменной традиции сюжет был через устную форму транслирован в новую письменную традицию.