Андрей Савельев - От Геракла до Перикла. Древнегреческая история

Кимону еще раз удалось недолго послужить Афинам – когда лидер «демократов» Перикл поставил полис на грань поражения. Кимон был досрочно возвращен из изгнания (жил у себя на родине в Херсонесе Фракийском), заключил мир со Спартой и возглавил общегреческую экспедицию на Кипр. Умирая от раны или от болезни, Кимон приказал флоту отплыть, не оглашая факт его смерти. И под руководством уже мертвого полководца греки одержали еще две победы – морскую и сухопутную.

Что теперь называют «становлением демократии в Афинах», на самом деле было глубоким кризисом афинского образа жизни. Демократизация постоянно поворачивала афинян на гибельный путь, а сворачивать с него удавалось, лишь когда реальную власть брали в руки люди, помнившие царское правление, готовые к союзам с единоплеменниками из Пелопоннеса и не разменивавшие свои силы на грязную межпартийную борьбу, которой так увлекался охлос.

Мифологизированная афинская демократия стала образцом через две тысячи лет, а имя Перикла – символом демократии, которая, будто бы, в своих основополагающих установках не изменилась с древнейших времен. Правда, возникает вопрос, почему Платон и Аристотель считали демократию худшей формой власти? И почему в сюжетах изобразительного искусства Древней Греции не отыщешь тему демократии? Почему образ Перикла известен для нас одним лишь бюстом – явно идеализированным, а не портретным изваянием?

Известность и слава Афин в древности в наши времена сильно преувеличена. Гомер практически не знает ничего об Афинах. «Илиада» почти ничего не знает про афинских героев, сами Афины упомянуты лишь в каталоге кораблей – наряду со всеми греческими городами, представленными в походе на Трою. Упоминания в «Одиссее» отрывочны: Афины указаны как конечный путь следовании Тесея и Ариадны (Ариадна на этом пути убита Артемидой), как исходный пункт путешествия Ореста в Аргос – ради мести убийцам отца. С основным сюжетом поэмы Афины никак не связаны, никаких возвышенных слов, которые Гомер относит к Трое, Спарте, Пилосу, Аргосу, Микенам, нет. Из чего следует, что для греков гомеровского периода Афины были малоизвестны и малозначительны. Это обстоятельство скрадывалось тем, что в гомеровских поэмах значительна Афина – покровительница города, который поднялся до гегемонии в те времена, когда остальные города греков были разорены междоусобной войной.

Заметим, что другие греческие города не имеют совпадений с именами богов. Удача такого совпадения возвысила как статус самой богини, так и статус поэм Гомера, ставших общегреческим достоянием благодаря тирану Писистрату. Лишь канонизация текста при Писистрате не позволила политикам-демократам подправить Гомера в своих целях. Зато это без труда сделал Еврипид, который в одной из своих трагедий приписал Афинам больше кораблей, чем Гомер, а количество кораблей Аргоса, напротив, снизил.

Перикл

В чем, собственно, выразился «демократизм» Афин, и чем режим управления в Афинах существенно отличался от режима управления в других греческих городах? Единственный институт, который создает существенное отличие – остракизм: возможность изгнания любого гражданина путем голосования по принципу «нравится-не нравится». В остракизме афинский демос нашел себя, вошел во вкус и стал соучастником политической борьбы между аристократическими кланами, которые использовали демос, стремясь провести голосование в нужное время – так, чтобы избавиться от опасных конкурентов.

Получается, что афинский демос стал заметным явлением на голосовании «против», а не на голосовании «за». Изгнание «слишком влиятельных» удовлетворяло сладострастному чувству мести демоса возвысившимся «лучшим». Афиняне куда охотнее участвовали в голосованиях по такому поводу. Выборы в магистраты их волновали в меньшей степени. Выбивание аристократии гасило внутренние конфликты только поначалу – покуда остракизм не стал средством расправы по политическим мотивам. И подавленный, было, стасис (состояние распри) продолжился. К нему прибавились авантюры по всем направлениям. Экономический расцвет, заложенный в период тирании Писистратидов, был убит этими авантюрами и непоследовательностью «демократии». Отсюда – война с Персией, со Спартой, безумная экспедиция на Сицилию. И крах.

Принцип выбивания лучших был применен даже к Мильтиаду – организатору победы под Марафоном. Его не изгнали, но по итогам неудачной экспедиции на Парос приговорили – уже на смертном одре – к огромному штрафу, который полностью смог выплатить только его сын Кимон, да и то, лишь женившись на дочери богатейшего афинянина.

Обратимся к ключевой фигуре афинской демократии – к Периклу.

Перикл предстает в образе воителя, но военное дело для него никогда не было главным или даже существенным. Он очень гордился своей победой над Самосом, но заметной роли в истории эта победа не сыграла, а стратегически означала уничтожение союзника. А также показала другим союзникам, что может быть с ними. Перикл, скорее, – образец политического оратора и интригана. Его героический образ – одна из уловок «политтехнологии». Статус стратега и облик стратега в классической герме с надписью «Перикл» (на статус стратега указывает сдвинутый на затылок боевой шлем) лишь подчеркивали личную мужественность и служение общему делу. Без этого нечего было и думать о том, чтобы получить поддержку афинян.

Успех Перикла-политика состоит в своеобразном поведении: он не был по-аристократически надменен и не скатывался к популизму – как вожди народных партий. Срединная позиция в сочетании с ораторским искусством давала ему возможность опираться как на аристократию, так и на народ. Кроме того, в определенный момент Перикл решился на довольно жесткие самоограничения в личной жизни: отказался от каких-либо родственных и клановых контактов, превратившись в исключительно публичную личность. Он не посещал дружеские обеды и торжества родственников, предпочитая всем частным связям публичную политику и отсутствие обвинений в преследовании частных интересов. У него не было друзей не только среди аристократов, но и среди граждан. Его друзьями были бесправные неграждане-метеки. Он даже расстался со своей женой, которая находилась в родственной связи с Алкмеонидами – могущественным аристократическим кланом, и предпочел общество гетеры Аспасии.