Коллектив авторов - История биологии с древнейших времен до начала XX века

С иных позиций, чем Карлейль, подошли к вопросу об эксплуатации рабочего класса социалисты-утописты — Ш. Фурье, А. Сен-Симон, Р. Оуэн. Они тоже критиковали буржуазное общество с точки зрения морали, однако не были склонны идеализировать феодальное прошлое и отнюдь не вступали в идейную борьбу с XVIII в. Социальная критика, предпринятая утопистами, оказала огромное влияние на развитие общественной мысли XIX в. Но прежде чем подробнее рассмотреть различные идейные течения первой половины XIX столетия, необходимо указать на несколько важных факторов, во многом определивших направление и характер социального и духовного развития рассматриваемого периода. Будучи тесно связаны с промышленным переворотом XVIII — начала XIX в., эти факторы в свою очередь оказали существенное влияние и на развитие экономики.

Важнейшим социально-политическим событием, наложившим печать, как на общественную, так и на интеллектуальную жизнь Европы первой половины XIX в., была Великая Французская буржуазная революция 1789 г. Она послужила мощным толчком для философского и опосредованно естественнонаучного мышления XIX в. Буря, поднятая ею, продолжала бушевать в умах еще несколько десятилетий. У тех, кого революция заразила стремлением реализовать идеалы свободы, равенства и братства, все сильнее разрушались старые представления и предрассудки: якобинские идеи проникали в такие более отсталые в то время по сравнению с Францией в экономическом и социальном отношениях страны, как Германия и Россия. У тех же, кто увидел, что революция не оправдала возлагавшихся на нее надежд, что буржуазное общество, развитию которого она расчистила путь, отнюдь не соответствовало тем идеалам, во имя которых совершалась революция, возникло глубокое разочарование. Естественным его результатом явилось стремление пересмотреть концепции общества и человека, характерные для философии Просвещения и послужившие духовной предпосылкой революции. Этот пересмотр шел в разных направлениях: были, как попытки углубить и более серьезно обосновать те представления о человеке и обществе, которые сложились в XVIII в. и страдали известной ограниченностью, так и отвергнуть эти представления целиком и вернуться к основам мировоззрения феодализма. Как правило, эти два направления представляли интересы различных классов.

Примером попыток первого рода было философское учение Канта и выросшая на его основе нравственно-эстетическая позиция Шиллера; ярким выразителем второго был французский мыслитель и политический деятель Жозеф де Местр, пользовавшийся большим влиянием в первой четверти XIX в. Он защищал католическое учение о государстве, стараясь доказать, что опыт революции свидетельствует о том, что всякие попытки человека устроиться на земле без бога осуждены на поражение, что церковь должна быть поставлена выше светского государства, как это было в средние века.

Своеобразным отражением изменений в экономической и социальной областях и в развитии науки явился тот сдвиг в умственной и научно-философской жизни первой половины XIX в., который можно характеризовать как начало своего рода «революции в умах». Она оказала большое влияние на развитие философии и науки. Мы имеем в виду начавшийся еще с конца XVIII в. постепенный отказ от механистического понимания природы, характерного для мышления XVII–XVIII вв. и сыгравшего в этот период прогрессивную роль в распространении материализма и в борьбе научных взглядов против религиозно-мистических представлений, освобождения науки от диктата церкви.

В начале XIX в. возникает реакция на механицизм как всеобщий принцип научного мышления. Если в XVII–XVIII вв. живые организмы рассматривались по аналогии с механизмами (достаточно вспомнить Декарта с его отождествлением животного и машины, или позднее, Ламеттри, который считал возможным рассматривать и человека как «машину» — одна из его работ так и называлась «Человек-машина»), то в XIX в. появляется тенденция к созданию новой методологии научного мышления, исходящей из того, что органическое начало — жизнь — не может быть понято с точки зрения действия механизма. Разрабатываются принципы мышления, которые исходят из рассмотрения целого, системы, организма. Если в предшествующую эпоху целое рассматривалось как конгломерат частей, и часть выступала как нечто первичное по отношению к целому, а животное рассматривалось как живой механизм, то теперь, напротив, части рассматриваются как результат разложения целого, как нечто вторичное, — все механическое рассматривается как «мертвый организм».

Реакция на механицизм в начале XIX в. протекала в двух формах: в форме углубления материализма и очищения его от ограниченности механицизма и в форме идеалистического истолкования трудностей на пути познания окружающего мира. Издержки «органицистского метода мышления» особенно дали себя знать в натурфилософии Шеллинга и его последователей.

Сказанное не означает, конечно, что на протяжении XVIII в. и даже раньше не было попыток преодолеть односторонность механистического принципа.

Уже в философии Спинозы и Лейбница содержится ряд моментов, которые можно считать выходящими за пределы механистического мировоззрения. Однако ни у Спинозы, ни у Лейбница эти моменты не определяли содержания всего их учения.

Наконец, третьим моментом, отличавшим способ мышления первой половины XIX в. от мышления предшествующего периода, был исторический подход к рассмотрению природы, человека и общества. В противоположность рационализму XVII в. и философии Просвещения XVIII в. с неисторическим способом мышления, в значительной мере связанным с механицизмом, в XIX в. получает распространение идея историзма. На смену механистическому мышлению предшествующего периода приходит тенденция рассматривать мир как единый процесс исторического развития: идея развития, хотя подчас идеалистически понятая, лежит в основе многих философских, эстетических, социологических и естественнонаучных теорий этого периода.

Разумеется, указанные три момента не исчерпывают всего своеобразия социального и интеллектуального климата, сложившегося в первой половине XIX в., но они являются важнейшими, определяющими многие другие особенности рассматриваемого периода. Несомненно, все три момента тесно связаны.

Хотя естествознание сыграло определенную роль в подготовке промышленного переворота XVIII в., а философия Просвещения была идейной предпосылкой Французской революции, но результаты, к которым привели эти важнейшие события, не могли быть осмыслены в достаточной мере ни естествоиспытателями, ни представителями философии Просвещения. Эти результаты, хотя и не совсем в адекватной форме, суждено было осознать немецкой классической философии, расцвет которой приходится на первую половину XIX в.