Коллектив авторов История - Одесские катакомбы

«Предписываю командирам частей всех родов войск, дислоцированных в Одессе и ее окрестностях, — было сказано в приказе, — обратить особое внимание на одесские пещеры (катакомбы), кишащие большевистскими элементами. Влияние пропаганды большевиков и нарушение дисциплины среди солдат и матросов зашло так далеко, что агитаторы из катакомб свободно появляются даже на боевых кораблях нашей Черноморской эскадры».

Генерал Вертело рекомендовал установить круглосуточное патрулирование на всех дорогах, ведущих к главным входам в катакомбы, забетонировать в центре города все выходы из катакомб, за пределами городской черты использовать газы и т. д.

У страха глаза велики. В катакомбах находились большевики-подпольщики, но только те, кому это было необходимо, а не все, как это мерещилось французскому генералу. Большевики-пропагандисты, большевики-агитаторы находились там, где были солдаты и матросы войск Антанты, захвативших юг нашей Родины.

Интересен такой факт. В декабре 1918 года Одесский областной комитет партии большевиков специально обсуждал вопрос о том, где должны были находиться руководящие органы большевистского подполья в период иностранной военной интервенции. Некоторые подпольщики предлагали использовать для этой цели катакомбы. Сохранилась запись выступления по этому вопросу руководителя большевистской подпольной организации Н. Ласточкина-Смирнова. Он говорил: «Мы не собираемся сидеть в обороне. Партия послала нас в Одессу не прятаться в подземелье, а вести наступление на врага, вести непрерывно, днем и ночью, каждый день, каждый час. Не мы, а пусть иноземные пришельцы прячутся под землей. И если они не уйдут, то мы их действительно загоним в землю. В землю настоящую, а не в катакомбы. Они должны быть нашим обозом. В катакомбах будем хранить запасы оружия, боеприпасы, обмундирование. В катакомбах разместятся наши специальные службы, оперативные центры с минимальным количеством технических работников. Не интервенты-империалисты, а мы являемся хозяевами на советской земле и мы будем находиться там, где положено быть хозяевам. И поближе к врагу, среди врага. До тех пор, пока он не ретируется».

Никакие ухищрения не помогли французской и белогвардейской контрразведкам найти большевистскую типографию. На стенах домов и в белогвардейских газетах появились объявления, гласившие, что за раскрытие большевистской типографии будет выдано вознаграждение в 100 тыс. рублей. Но установить местонахождение типографии так и не удалось. В январе 1919 года политический отдел штаба «Добровольческой» армии Одесского района, сообщив в штаб Деникина, что в Одессе выходит «Коммунист» на русском, французском и греческом языках, писал: «…видно, типография не одна, т. к. шрифты разные и находятся типографии в центральной части города, ибо исходные пункты распространения обнаружены: один на Нежинской, № 67, другой — на Коблевской, № 29, и третий — на Херсонской, № 56».

Работавший в одесском подполье Григорий Иванович Котовский однажды предупредил секретаря областного комитета партии Елену Соколовскую о том, что в селах Нерубайское, Усатово и Куяльник появилось много военных и у крестьян проводятся обыски. Как стало потом известно, объединенные силы английской, французской, греческой, польской и белогвардейской контрразведок искали в крестьянских хатах нелегальную типографию. Четыре дня, пока продолжались обыски, никто из подземной типографии не выходил и никто туда не входил. Это были тяжелые четыре дня, рабочие остались почти без пищи и воды.

Однако контрразведки и на этот раз ничего не обнаружили. Ни угрозы, ни посулы наград не помогли. Догадываясь, что типография все же находится где-то здесь, озверевшие жандармы арестовали четырех молодых жителей села Куяльник и увезли, а через три дня в село были доставлены их изувеченные трупы. В кармане убитого Ивана Тимошенко нашли записку: «Берегитесь, на похоронах будут следить…»

В создании тайной типографии и в организации ее успешной работы видную роль сыграл Лаврентий Иосифович Картвелишвили (подпольная кличка Лаврентий), впоследствии видный партийный деятель, член ЦК КПСС. По поручению областного комитета Лаврентий возглавил всю издательскую работу большевистской организации Одессы в период иностранной интервенции. Он обеспечивал издание газет, листовок, воззваний, находил наборщиков и печатников, добывал необходимые материалы и бумагу, принимал непосредственное участие в подготовке материалов для опубликования в подпольной газете, сам писал боевые, зажигательные статьи.

Очень тяжело было в условиях подполья обеспечивать регулярный выход газеты, печатание листовок. Надо было иметь недюжинные организаторские способности и партийное чутье, чтобы преодолеть встречающиеся на каждом шагу трудности и преграды, найти верных людей, способных отдать жизнь за дело партии и народа.

Лаврентий Картвелишвили обладал всеми этими качествами и особенно уменьем найти нужных людей. Он не жалел времени и сил для их воспитания, причем делалось это незаметно для самого работника. Не только условия конспирации, но и личная скромность Лаврентия, стремление остаться незамеченным приводили к тому, что работник даже не знал, кто его привлек для выполнения важного задания, кто оказал ему поддержку в трудную минуту.

Участник подполья Леонид Бураков, работавший наборщиком в катакомбах, рассказал об одном характерном для Лаврентия случае. Один из наборщиков после 2–3 недель работы в типографии стал говорить товарищам, что он больше не может работать в катакомбах. Об этом стало известно Лаврентию. Он поручил Буракову и еще одному подпольщику ближе сойтись с наборщиком, вызвать его на откровенную беседу, выяснить, на что он собственно жалуется. Одновременно Картвелишвили поручил заведующему типографией Венгржиновскому ввести такой распорядок, чтобы после суточного пребывания в подземной типографии рабочие не менее суток находились на поверхности земли, отдыхали и пополняли свои силы. Вскоре после этого Лаврентий как бы случайно встретился и заговорил с заколебавшимся работником, рассказал ему об успехах советских войск, о том, что Одесса вскоре вновь станет советским городом. Задушевная беседа оставила глубокий след в душе рабочего. Он не только остался в подземной типографии вплоть до изгнания англо-французских интервентов из Одессы, но и продолжал работать в ней в период захвата Одессы деникинцами. Все работники подпольной типографии знали, что в лице Лаврентия Картвелишвили они имеют друга и товарища.

…Это произошло за две недели до бегства иностранных интервентов из Одессы. Гелена Гжелякова пришла в подземное помещение (в 50-ти шагах от типографии).