Мишель Пастуро - Дьявольская материя [История полосок и полосатых тканей]

В ходе следующего столетия этот стиль практически не проявлялся, поскольку законодателем европейской моды и центром формирования этических, эстетических и юридических норм был двор герцога Бургундского, славившийся строгостью вкусов. Новый виток популярности вертикальных полос наметился в конце столетия и, особенно, в десятых годах XVI века, сначала в Германии, потом в Италии, позднее во Франции и Англии. Времена изменились, и «новые» полоски, в отличие от своих предшественниц, уже не несли на себе отпечаток чего-то недостойного. Некоторые правители даже подают пример, позируя для портрета в камзоле или штанах в полоску (см. портрет Франциска I кисти Клуэ и портрет Генриха VIII, выполненный Гольбейном). Герцоги и бароны им подражают. Вертикальные полоски начинают ассоциироваться с чем-то аристократическим, в отличие от горизонтальных, по-прежнему остающихся знаком подчиненного положения. Только испанский королевский двор, унаследовавший строгий этикет бургундского двора, не поддался всеобщему увлечению, достигшему своего апогея около 1520 года. Последующие события — Реформация, войны, экономические трудности, религиозные войны и политическая смута, Контрреформация — способствовали возвращению к более строгим костюмам неярких цветов, не оставляющим места для фантазии, а значит, и для полосок [48] Великие реформаторы уделяли много внимания регламентации костюма, неустанно рекомендуя носить одежду темных цветов, скромную и строгую. Их неприязнь к яркости и разноцветной палитре распространялась и на одежду в полоску. См. мою работу L’Eglise et la couleur des origines à la Réforme // Bibliothèque de l'Ecole des chartes , t. 147, 1989, p. 203–230. .

Однако в двадцатых-тридцатых годах XVII века полоски вновь появляются на горизонте. В это время в моде испанский костюм, обыгрывающий определенные детали (например, рукав, оборки или штанины), — и полоски участвуют в этой игре. Как правило, это «караваджевские» полоски, выполненные в темных цветах, чередующие, например, охру и коричневый, черный и фиолетовый, иногда зеленый и золотой цвета. Их популярность не вышла за пределы аристократического круга и продлилась недолго. Она заканчивается ближе к середине века, вместе с Тридцатилетней войной и ландскнехтами — когда-то именно они, со своими полосатыми мундирами, породили эту моду, теперь же в силу своей дурной репутации наемники, несомненно, способствовали отказу от нее [49] V. Mertens, op. cit., p. 30–37. H.M. Möller, Das Regiment der Landsknechte , Wiesbaden, 1976, a также H. Stöcklein, Der deutsche Nation Landsknecht, Leipzig, 1935. .

После этого полоски надолго вышли из употребления, за исключением придворных платьев и аксессуаров к женским костюмам конца века. Ни французский классицизм, ни итальянское и немецкое барокко не поощряли любовь к одежде и разного рода поверхностям в полоску. Правда, время от времени в поле обозрения возникают полоски как примета экзотики, в связи с наметившимся в ту пору интересом к Востоку и всему турецкому. Они появляются все чаще, сначала во Франции в эпоху регентства Марии Медичи, затем, к середине XVIII века, распространяются во всей Европе. Популярной забавой того времени были переодевания в султанов и султанш, и зачастую полосатой ткани было достаточно, чтобы придать костюму восточный характер.

Все изменилось после 1775 года. В течение одного десятилетия, последовавшего за американской революцией, полоски, которые поколением раньше встречались редко и исключительно как знак экзотики, покорили мир одежды, текстильных изделий, эмблем и декора. Началась эпоха романтических и революционных полосок — они зародились в Новом Свете, но благодатную почву обрели в старой Европе. Эти полоски положили начало широкомасштабному явлению, которое продлится больше полувека, затронет все слои общества и существенно изменит вид и культурный статус полосок и полосатых поверхностей.

Воцарение полосок нового типа было связано с постепенной утратой негативных коннотаций, отличавших полосатую одежду со времен Средневековья. Коннотации эти не исчезают полностью — далее мы увидим, в какой форме они присутствуют в современных обществах, — однако по сравнению с XVII веком становятся все более редкими и случайными. Ту же тенденцию можно наблюдать в дискуссиях натуралистов о зебре и о месте, занимаемом этим животным в разных системах представлений. В отличие от зоологов XVI века, считавших этого дикого осла тварью опасной и несовершенной, даже нечистой, Бюффон, напротив, видит в ней гармоничное создание: «Из всех четвероногих зебра, возможно, обладает самой элегантной внешностью; у нее фигура и красота лошади, легкость оленя и платье в полоску из черных и белых лент, расположенных с такой регулярностью и симметрией, что, кажется, природа воспользовалась линейкой и компасом, чтобы раскрасить ее. Чередующиеся черные и белые полосы тем уникальнее, что они узки, параллельны и очень четко разграничены, точно на ткани в полоску; они тянутся не только по всему телу, но и по голове, ляжкам и ногам, доходя до ушей и хвоста. У самки полоски чередуют черный и белый цвета, у самца — черный и желтый, но всегда яркого оттенка; они сверкают на короткой, тонкой и густой шерсти, чей блеск увеличивает красоту цветов» [50] G.L. de Buffon, Histoire naturelle , 3-e éd., Paris, 1769, t. XII, p. 323–324. .

Бюффон — сын эпохи Просвещения; полоски не внушают ему ни страха, ни отвращения, как то было с его предшественниками. Напротив, они интригуют и привлекают его и отныне будут точно так же привлекать и интриговать его читателей и современников. Конечно, романтическое направление в истории полосок было вызвано к жизни не Бюффоном с его «Естественной историей», и все же этот труд недвусмысленно свидетельствует о новом отношении к ним.

Современный этап истории полосок начался с американофилии, царившей во Франции и других странах, враждовавших с Англией в конце 70-х годов XVIII века. Американская революция также была плодом Просвещения, и флаг с тринадцатью красно-белыми полосками, которые символизировали тринадцать американских колоний, взбунтовавшихся против британской короны, предстает как образ свободы и символ новых идей [51] Возможно, американские борцы за независимость, задумывая национальный флаг, выбрали полоски именно как символ рабства (к этому времени, т. е. в 1770 году, в Пенсильвании и Мэриленде уже действовали исправительные колонии, узники которых носили одежду в полоску) — они олицетворяют раба, разрывающего свои цепи; получается, что в ходе американской революции переворачивается само значение полосок: из знака лишения свободы они становятся символом свободы завоеванной. О различных версиях происхождения американского флага с «полосками» и «звездами» см. W. Smith, The Flag Book of the United States , New York, 1975. . Тем самым одежда в полоску быстро получает особый идеологический и политический статус: привычка наряжаться в нее, носить ее, появляться в ней на людях дома или на улице могла быть воспринята как желание заявить о своей англофобии или о приверженности борьбе за права и свободы. В то же время, что вполне очевидно, это явление объяснялось модой, быстро охватившей широкие слои общества. Даже в Англии, против которой эта мода была первоначально направлена, в середине 1780-х годов начинается увлечение полосками, stripes . С этого момента страны Старого Света буквально наводнены полосками. При дворе и в деревне полоски фигурируют на самых разных элементах костюма, будь то платья, куртки, камзолы, плащи, сюртуки, жилеты, юбки, ленты или шарфы. Аристократические и деревенские полоски начинают сочетаться и даже смешиваться, прежде всего в пасторальных сценах, популярных в живописи и гравюре того времени.