Андрей Худяков - В.Грабин и мастера пушечного дела

— Сколько даете за смену? — спросил штамповщика.

— Штук по сто. А вот этих заглушек — с полсотни. Это наш план. А когда достаточно металла и хорошо греет печь, мы с Машей план срабатываем на 110 процентов, а то и более.

— Спасибо вам за хорошие заготовки. Ни одного заусенца, ни одного наклепа!..

— Не за что. За это нам прогрессивку платят. Да и война. И Гитлера надо «угостить». А что касается заготовок, то за них надо благодарить Букарева. Его матрицы можно посылать на выставку!

Букорев, старый рабочий пуансонщик, не согласился:

— При чем тут выставка? Плохо работать — грех перед бойцами. Мы же грабинцы!

Василий Гаврилович смутился. Брови сурово сдвинулись. Он торопливо распрощался и поспешил из цеха. По давней рабкоровской дружбе Букорев задержал меня за рукав:

— Андреич, я что-то ляпнул не то? Вроде обидел нашего генерала.

— Не знаю. Официально наш завод носит имя Сталина. Может, поэтому?

— Ну, это официально. А работяги по-своему авторитет ценят. Прости старика, коли не то сказал…

Василию Гавриловичу позвонили о готовности протяжки моноблока ЗИС-3. В первом механическом цехе мы застали начальника КБ К. В. Бородкина, его заместителя Г. В. Ордынского, заместителя главного конструктора ОГК Д. И. Шеффера, начальника станкостроительного производства и приспособлений А. Н. Гурикова.

Повышенное внимание руководства было вызвано тем, что протяжный станок изготовили на нашем заводе по чертежам ОГК. Но готовый станок закапризничал. Его наладку поручили Ивану Антоновичу Савельеву — инструментальщику с подмосковного артиллерийского завода им. М. И. Калинина из города Калининграда. Друзей Савельева по работе эвакуировали на Урал, а его к нам на Волгу. Ему немногим больше тридцати лет, работал всегда охотно, увлеченно и мастерством выделялся из местных рабочих. К нему, имевшему дело с протяжками на подмосковном заводе, вчера и обратились за помощью. Протяжка во время работы обрывалась. Савельев взял сложный инструмент в свой цех. Он провозился с ним целые сутки. Проверив высоту зубьев, довел их до той точности, которой требует чертеж конструктора. Исправил угол заточки. Выверил размеры канавок. Мы подошли как раз в тот момент, когда Иван Антонович насаживал протяжку на штангу.

— Ну как, москвич? Теперь протяжка будет работать? — грубовато спросил Савельева мастер ствольного отделения П. Е. Сибилев.

Тот холодно взглянул на сухощавого Петра Евстафьевича и уверенно ответил:

— Будет! А если закапризничает, найдем управу. Заставим… На нашем заводе не таких модниц обхаживали!

— А вы, оказывается, шутник, Иван Антонович, — заметил начальник инструментального цеха М. В. Большаков. — Раньше я думал, у вас языка нет.

— Михаил Васильевич, это к делу не имеет никакого отношения. Станок можно пускать…

Сейчас решится вопрос: жить и работать станку или валяться на шихтовом дворе под дождем. Штанга потянула инструмент внутрь трубы. Он снимает предельно тонкий слой чистовой стружки. Вот он уходит все дальше и дальше. Мне казалось, протяжка слишком медленно ползла внутри моноблока. Винтовое устройство станка, вмонтированного намертво в бетон, тянет ее с силой в 100 тонн и не шелохнется. Кстати, уже делается приставка для одновременной протяжки двух моноблоков.

Через некоторое время протяжка появилась в дульной части моноблока трубы. Она мокрая, в эмульсии. Инструмент в крупных беловатых каплях. Казалось, он вспотел от натуги и теперь неохотно отдавал сверкавшую свежим серебром мелкую стружку. Такой чистоты канал моноблока под нарезку калибров традиционным способом можно было получить, только израсходовав на эту операцию в 10 раз больше машинного времени.

Мастер ствольного отделения П. Е. Сибилев запрыгал от радости. Он кинулся к Савельеву помогать ему переналаживать протяжку для прохода следующего моноблока. Консольный кран осторожно взял готовый моноблок и положил на стеллаж около станка для нарезки калибров. Затем тот же кран положил на протяжный станок следующий моноблок.

Присутствующие поблагодарили Ивана Антоновича, Грабин тоже пожал ему руку. Савельев с достоинством ответил на рукопожатия и с разрешения Большакова пошел в инструментальный цех.

Спустя несколько минут, когда протяжка почти беззвучно вошла во вторую трубу, мы тоже пошли к выходу.

— На днях будет установлен второй протяжный станок для изготовления моноблоков, — сказал Грабин. — В наладке находятся еще два станка из двенадцати для протяжки окон казенника под клин затвора. На долбление в казеннике окна под клин мы тратим 13 часов. Теперь будем обходиться полутора часами. Каково?!

Я мог бы по памяти назвать ему еще и агрегатные станки, дающие производительность в пять и более раз, редукторы, сложные приспособления, высокопроизводительные многорезцовые головки и т. п. Ведь все это прошло через двенадцатый подотдел, который оформил заказы на изготовление новой техники, рожденной в отделе Главного конструктора.

В настоящее время Василий Гаврилович каждый день занимается прокатной клетью. Свой прокатный стан избавит завод от нерадивых поставщиков мелкосортного металла.

При мне Ананий Федорович Гордеев доложил главному конструктору о пребывании на заводе профессора политехнического института Панкина. Его приглашали для консультации работников лаборатории по резанию металла. Подробно ознакомившись с лабораторией и перспективными резцами, он сказал технологу М. И. Фаленкову: «Мне вам посоветовать нечего… Ваши опыты и новшества в области моей специальности сверх всякого ожидания». Когда генерал это услышал, воскликнул: «Молодец Фаленков!»

Реализация программы «Рациональная технология» во многом зависела от работы лаборатории Михаила Ивановича Фаленкова. Он это прекрасно понимал и старался обеспечить сложное производство пушек новыми разработками инструмента в условиях острого дефицита специальных сталей.

При встрече он рассказывал:

— Резцы, созданные в лаборатории, имеют точный паспорт и гарантию на стойкость и изнашиваемость. Но это половина дела, и не главная… Первостепенной важности задача — при трудностях с инструментальными сталями дать токарям, строгальщикам, долбежникам, фрезеровщикам высокостойкий и долгоработающий инструмент. При нашем масштабе производства забыть об этом — сорвать рациональную технологию. И не только дать добротный инструмент, но и изготовить его при минимальном расходе инструментальных сталей. Поэтому корпус делаем из ходовых сталей, а на режущую часть напаиваем или навариваем «победит». У некоторых резцов режущую часть напаиваем из инструментальной стали.