Андрей Банников - Римская армия в IV столетии (от Константина до Феодосия)

О стратегемах, к которым прибегали римские полководцы в период Поздней империи, мы можем сказать не очень много. Использовать на войне различного рода хитрости долго считалось занятием, недостойным римлянина. Однако начиная со Второй Пунической войны это сделалось неизбежным [847]. Наконец, стратегемы стали восприниматься как вполне нормальное явление до такой степени, что Фронтин собрал все известные к тому времени случаи их использования в отдельную книгу. Римские сенаторы, служившие в армии, заучивали их наизусть, с тем чтобы применять на практике, когда потребуют обстоятельства. Исчезновение представителей этого сословия из рядов армии во второй половине III в. привело к тому, что многие подобные приемы достижения победы над противником оказались практически забыты [848]. Впрочем, если мы и можем говорить об определенном разрыве с предшествующей военной традицией, то это не значит, что военное искусство в эпоху Поздней империи переживало упадок. Во главе армий, отдельных корпусов и подразделений стояли теперь люди с большим военным опытом. Многие из них были сыновьями солдат и офицеров и, следовательно, с детства получали военное образование. Особенно это касается офицеров высшего ранга, которые, собственно, и командовали армиями. Так, например, магистр пехоты Сильван был сыном франкского царя Бонита, служившего под знаменами Константина I, будущий император Феодосий I был сыном прославленного полководца Феодосия Старшего, Стилихон — сыном офицера кавалерии. Юлиан — человек, далекий от военного дела, превратился в прекрасного полководца именно потому, что его обучение проходило под руководством опытных офицеров, сумевших раскрыть ему секреты военного искусства.

Сами императоры Поздней империи были прежде всего военными вождями, и от их успешных действий на полях сражений зависел не только политический престиж государства, но и прочность их власти, а иногда даже и собственная жизнь.

Многочисленные победы, одержанные римскими войсками, наглядно свидетельствуют о том, что римское военное искусство не угасло, а скорее получило новый импульс для своего развития. Множество примеров неоспоримого преимущества римских армий над их противниками можно найти как в III, так и в IV и даже в V столетии. Вот лишь те из них, о которых сообщает Аммиан. В 357 г. в битве при Аргенторате 13-тысячная римская армия разбила 35 тыс. аламаннов. Потери римлян составили 243 солдата и 3 трибуна против 6 тыс. у аламаннов (Amm., XVI, 12, 63). Либаний доводит потери аламаннов до 8 тыс. убитыми (Lib., Or., XVI, 60). В 363 г. в битве у Наармальхи римляне потеряли 70 чел. убитыми против 2500 персов (Amm., XXIV, 6, 15). В 367 г. близ Каталаунов (Шалон-на-Марне) римляне столкнулись с превосходящим числом аламаннов. В результате произошедшей битвы римская армия потеряла 1200 чел. убитыми и 200 ранеными. Потери аламаннов составили 6 тыс. и 4 тыс. соответственно (Amm., XXVII, 2, 7). В 378 г. в битве при Аргентарии римляне уничтожили 40-тысячную армию лентиензов, при этом в живых осталось не более 5 тыс. германцев (Amm., XXXI, 10, 10).

Г. Вольфрам замечает, что на полях сражений готы действовали гораздо более эффективно, находясь в составе какого-нибудь римского корпуса, чем под командованием своих королей [849]. Аларих со всеми своими силами был бессилен перед хорошо организованной армией Стилихона. Орды Радагайса также были уничтожены Стилихоном. Теодорих Великий никогда не мог достигнуть победы над римской армией, находящейся под командованием римского вождя, а многократные поражения Витигеса и Тотилы от небольших армий Велизария и Нарсеса говорят сами за себя [850].

Даже после крушения римской государственности на Западе германские короли охотно принимали на службу римских офицеров, которые служили во всех без исключения варварских армиях [851]. Самые прославленные полководцы армии короля вестготов Евриха были римлянами [852]. Римский военачальник стоял и во главе готов, осевших в Таррагоне. Высшим офицером армии готской королевы Амаласунты был римлянин Либер, который уже при Теодорихе осуществлял командование префектурой Галлии, входившей в состав королевства остготов. Римские офицеры служили в армиях бургундов, вандалов, франков и аламаннов [853].

В. И. Холмогоров полагает, что плохая обученность и низкая дисциплина войск не давали римским полководцам возможности маневрирования во время боя [854]. Но как же в таком случае объяснить те заметные победы, которые были одержаны римлянами на полях сражений во второй половине IV в.? Исследователь склонен приписывать их решающему значению тяжелой кавалерии [855], а также, следуя в этом за Г. Дельбрюком, численному превосходству римлян. По поводу первого утверждения отметим, что при описании целого ряда битв Аммиан вообще не упоминает о каких-либо действиях конницы; в центре его внимания всегда находятся только пехотные подразделения [856]. К тому же как нам объяснить тот факт, что плохообученная, недисциплинированная толпа разноплеменных варваров, да еще и вооруженная по большей части легким метательным оружием (именно такой видит В. И. Холмогоров римскую армию IV в.), так успешно действовала в столкновениях с персидскими клибанариями и с персидскими же боевыми слонами? Практика предшествующих столетий показала, что победа над теми и другими была невозможна без жесткой дисциплины и хорошей выучки.

В конечном итоге и сам В. И. Холмогоров вынужден согласиться, что тяжелая кавалерия не оправдала надежд, якобы на нее возлагавшихся [857]. Остается признать, что главной причиной военных успехов римлян в борьбе с варварами было их численное превосходство над последними. Однако если мы отбросим все и без того фрагментарные цифровые данные наших источников как недостоверные, что же останется в нашем активе? Умозаключения Г. Дельбрюка, основанные исключительно на его ярко выраженных прогерманских симпатиях? Право же, этого недостаточно…

Основные сведения о тактических приемах, использовавшихся римскими полководцами в период Поздней империи, мы можем почерпнуть прежде всего у Аммиана и Вегеция. Вегеций в третьей книге своего труда подробно описывает различные боевые порядки, которые могут дать наглядное представление о позднеримском военном искусстве (Veg., III, 20). Хотя Г. Дельбрюк полагает, что это лишь «доктринерски-фантастические и забавные построения» [858], они тем не менее очень часто соответствуют описаниям, приводимым Аммианом.

Наиболее распространенное построение армии, к которому прибегали как раньше, так и в современную Вегецию эпоху представляло собой каре с вытянутым фронтом [859]. Слова Вегеция подтверждаются Аммианом [860]. В 367 г. Комит Дагалайф вступил в сражение с аламаннами. Полностью разгромить противника не удалось, поскольку ночь положила конец битве. На следующий день Дагалайф вывел свою армию, построив ее в каре [861]. Это был именно боевой, а не походный порядок, поскольку комит намеревался снова вступить в сражение с противником (Amm., XXVII, 2, 8). Феодосий Старший также выстроил свою армию в каре, когда предстояло столкновение с войсками Фирма (Amm., XXIX, 5, 39) [862].