Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

6 апреля 1874 года в Токио на заседании правительства была санкционирована экспедиция на Тайвань. Руководство экспедицией поручалось члену государственного совета Окума Сигэнобу. Однако военное командование оставалось за Сайго Цугумити, дабы потешить самурайское самолюбие. Экспедиционный отряд в 3600 человек был скомплектован в княжестве Сацума, которое теперь называлось префектурой Кагосима. Большинство командиров было из сацумской военной школы «Сигакко», созданной Сайго Такамори (о ней несколько ниже) или принадлежало к «Риссися» — организации, созданной с целью «повышения политических и культурных знаний самураев».

Намерения Японии вызвали протест дипломатического корпуса в Нагасаки. Император был вынужден сменить министра иностранных дел — им стал Тэрасима Сайто, относившийся к экспедиции весьма скептически и сумевший успокоить дипломатов относительно возможных последствий. Однако это не помешало главным силам экспедиции выйти из Нагасаки в Сянмынь и далее — на Тайвань 3 мая.

Следует сказать, что разведка Тайваня оказалась совершенно недостаточной. Года для этой операции явно не хватило. Приходилось надеяться на удачу и возможную поддержку аборигенов, настроенных против китайцев. Однако надежды не оправдались…

Разделившись на несколько отрядов, экспедиционный корпус направился к разным местам побережья для высадки. Корабль восточной партии, войдя в незнакомую реку, наскочил на камни и затонул. Отряд отправился вглубь острова, практически не имея продовольствия и медикаментов. Меньше чем через месяц отряд оказался практически блокированным в глубине острова, его командиры оставили людей на произвол судьбы, отправившись якобы «за помощью на кораблях». Судьба отряда неизвестна.

Авторская пометка на полях. В этой экспедиции самая страшная пуля была с крыльями, и летела она со всех сторон. Комар — самое смертоносное насекомое на нашей планете, и японские экспедиционеры в полной мере убедились в этом на собственном опыте: в боевых столкновениях погибло едва ли три десятка солдат, а малярия косила людей сотнями: от малярии и ее осложнений умерло 525 человек… Уже через несколько недель экспедиционный корпус оказался небоеспособным.

Южная группа, высадившаяся 7 мая у Ланцзяо, попытались заручиться поддержкой местных аборигенов. Поддержка была обещана, однако фактически помогать японцам никто не собирался. После того, как к этому отряду 10 мая присоединился еще один, объединенный отряд высадился на побережье и углубился внутрь острова. Однако очень скоро стало понятно, что аборигены настроены крайне враждебно, и вооруженных стычек не избежать. Так оно и вышло… 22 мая небольшой отряд под командованием полковника Сакума попал в засаду в ущелье Каменные ворота и был выбит почти на треть. В тот же день на внутреннем рейде Ланцзяо отдал якорь пароход с последней партией экспедиционного корпуса под командованием самого Сайго. Арендованный пароход «Дельта» был претенциозно переименован в «Такасагун-мару» — «Глаз Тайваня». Словно сам дух великого Хидэёси осенял знамена сацумских самураев… Однако «самурайский дух» сильно угасал. Лихорадка трепала весь лагерь, не хватало риса и воды. Питаться одними фруктами воины не привыкли… Начались стычки между своими. Развал был полным.

Кроме того, англичанам наконец-то удалось растормошить китайские власти. Следом за последним кораблем экспедиции в Ланцзяо прибыли два китайских корабля, доставившие письмо наместника Фуцзяни — ближайшей к Тайваню китайской провинции. В письме говорилось, что Тайвань Китай считает своей территорией — без различия, заселен ли он китайскими подданными или аборигенами. Господину Сайго настоятельно рекомендовалось вывести экспедицию с острова. Вежливость тона была тем более оскорбительной, что китайские корабли встали на якорь в классической английской позиции «два огня», то есть были готовы подтвердить свои намерения самым решительным образом. На японских кораблях артиллерии не было вовсе… Экспедиция застряла окончательно.

Тем временем китайцы начали переброску войск на Тайвань. За короткий срок с конца августа по середину ноября на острове высадилось почти одиннадцать тысяч человек, что превосходило силы экспедиции — с учетом понесенных ими потерь — почти в пять раз. К двум китайским кораблям добавились еще два броненосца, при этом в состав китайской делегации на переговорах с японцами были включены… два француза! Поистине, тайваньская камфара дорогого стоила. Японцам опять настоятельно порекомендовали убраться восвояси. Присутствие европейцев было более чем красноречивым.

10 сентября в Пекин прибыл специальный посланник Окубо Тосимити. Он представил меморандум, в котором оспаривалось право Китая на ту часть острова, которая была населена аборигенами. Якобы по нерадению или неспособности Китая управлять этой частью острова погибли рыбаки с Рюкю. Ли Хун Чен был вынужден частично принять упреки японцев, и предлагал решить дело миром — путем открытия еще нескольких портов на Тайване. При посредничестве англичан, менее всего заинтересованных в войне, которая могла бы сильно повредить торговле, компромисс был достигнут. 31 октября в Цзунлиямыне было подписано соглашение, к которому прилагались гарантии английского посланника. Китай признавал правомерность японской экспедиции, обязывался выплатить пособия семьям погибших рыбаков и компенсацию «фортификационного строительства на Тайване», которого фактически не велось. К 20 декабря Япония должна была отвести войска с Тайваня, а Китай — выплатить контрибуцию.

3 декабря вновь назначенный китайский префект Чжоу прибыл в японский лагерь в Ланцзяо. Его сопровождал отряд в 800 человек. На ногах держались лишь Сайго Цугумити и его телохранитель.

Несмотря на кажущуюся победу, катастрофа была полной. «Самурайский дух» не оправдал себя на поле боя. Однако и отказываться от Тайваня было нельзя. Ставилась задача получить его как военный трофей, без боя. И это почти получилось — но двадцатью годами позже.

Тайваньская экспедиция еще более уронила самурай — ство в общественном мнении. Видные деятели самурайской оппозиции не понимали, в чем дело, что нужно сделать для сохранения «лучших людей нации». Ключевой фигурой самурайской оппозиции в это время становится Сайго Такамори, оставивший пост военного министра и вернувшийся в Сацума. Там он создал самурайскую школу «Сигакко» в Кагосима, где обучал своих учеников владению мечом, стрельбе из лука и огнестрельного оружия, умению ездить верхом и командовать в бою. Очень скоро число его учеников исчислялось тысячами, а к моменту восстания их было почти 20 000. Они не рассчитывали на поддержку своих действий со стороны других сословий — они все намеревались сделать сами. Или с честью погибнуть, как положено самураям… Авторитет Сайго в его родных краях был непререкаем. Он сумел практически полностью подчинить себе всю власть в префектуре Кагосима (бывшее княжество Сацума), везде расставив своих людей и активно вмешиваясь в дела внутреннего управления. Администрация сохранила систему самурайских пенсий, отказалась проводить реформу поземельного налога — Кагосима постепенно становилась японской Вандеей. Лишь авторитет Сайго удерживал власти от резких движений.