Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

См.: Col. III, 3, 1; Plin. n.h. XIV, 3. См. главы, посвященные Колумелле и Плинию в кн.: Heitland W. Agricola. Р. 250 sqq., 281 sqq.; Carl G. Die Agrarlehre Columellas // Vierteljahresschr. f. Soz.- u. Wirtschaftsg. 1926. 19. S. 1 ff. Я не вижу причин предполагать, будто бы в области виноградарства именно ко временам Колумеллы наблюдался упадок, который был затем преодолен благодаря его влиянию, как считает Зеек (Seeck О. Gesch. d. Unterg. der antiken Welt. I. S. 371). О развитии виноградарства в Северной Италии см.: Mart. III, 56–57 (Равенна). Падение цен во времена Марциала, вероятно, объясняется войнами в придунайских провинциях. К сожалению, нам не известно ни время, ни место происхождения интересного рельефа, находящегося в настоящее время в музее города Ince-Blundell (см. мою работу в Rom. Mitt. 1911. 26. S. 281. Abb. 3). На рельефе изображен большой винный склад того же типа, что и погреба помпейских вилл: в правом углу под навесом за прилавком сидит управляющий; здесь находится его рабоче место, где он занимается делами (см.: Табл. 27, 2).

На эту тему ср.: Heitland W. Agricola. Р. 250 sqq. (глава о Ксшумелле и passim); Carl G. Die Agrarlehre Columellas // Vierteljahresschr. f. Soz.- u. Wirtschaftsg. 1926. 19. S. 1 ff.

О рабах на промышленных предприятиях см.: Sen. exc. controv. II, 7. Р. 358В; Plin. n.h. XXXVII, 203; о большом количестве рабов вообще см., например.: Liv. VI, 12, 5; Тас. ann. XII, 65. По поводу поощрения рабов к обзаведению семьями с целью увеличения их численности см. известный совет Колумеллы (I, 8, 19) и Petr, сепа Тг. 53 (о детях, родившихся в куманском поместье Тримальхиона). В этой системе не было ничего нового; ср. Арр. Ь. с. I, 7. Я не могу полностью согласиться с тем, что говорит о Помпеях Фрэнк. Он убежденно считает (Frank Т. An Economic History of Rome. P. 212), что в большинстве случаев в тех лавках города, которые не сообщались с жилыми помещениями дома и, значит, вероятно, сдавались хозяином внаем посторонним людям, работали свободные ремесленники. Я же, скорее, склонен предположить, что эти лавки сдавались внаем рабам — официально, разумеется, их хозяевам, — и рабы трудились в них на своего господина. Из факта существования объединений ремесленников мы не можем вывести заключения, были ли эти ремесленники рабами, свободнорожденными людьми или вольноотпущенниками. Пускай многие люди покупали в лавках вино и съестные продукты, однако это еще не доказывает, что они были свободными: у ремесленников-рабов, конечно же, должны были быть карманные деньги; как бы иначе они могли приобретать peculiuml. С другой стороны, если проститутки, которые по большей части были рабынями, могли выдвигать кандидатов на выборы (см.: Della CorteM. Not. d. scavi. 1911. P.455 Sqq.; cp.: CIL. IV, 1507, 6), a vicoministri зачастую были рабами, то из этого следует, что не только свободнорожденные обладали известной свободой действий, но и другие тоже, и они даже имели некоторое политическое влияние. О том, как велика была численность рабов, которыми владели некоторые из наиболее значительных помпейских семейств, говорят надписи на недавно обнаруженном в окрестностях города месте погребения членов фамилии ( familia ) (т. е. рабов или вольноотпущенников) семейства Эпидиев (Della CorteM. Not. d. scavi. 1916. P.287 sqq.), существовавшем, очевидно, еще с самнитских времен. Не приходится сомневаться, что сами Эпидии похоронены не там, а в богатых могилах, расположенных вдоль дорог, ведущих к Помпеям. Скромное кладбище, просуществовавшее более ста лет, было предназначено для «домочадцев». Кроме этого, материал по этой теме дают уже неоднократно упоминавшиеся здесь виллы. На вилле Агриппы Постума (Not. d. scavi. 1922. Р. 459 sqq.) на одну из сторон заднего двора выходило восемнадцать помещений, предназначенных для содержания рабов. Следовательно, там было не менее восемнадцати рабов, но, скорее всего, их было гораздо больше. Вилла Агриппы не больше многих других раскопанных вилл. На сходной с ней вилле в окрестностях Стабий (Ns VII у Делла Корте) имеется не менее девятнадцати кубикул для рабов и большой ergastulum (Not. d. scavi. 1923. P.277. Fig.4). Мы видим, что численность рабов, трудившихся на виноградниках Кампании, была в 79 г. по Р. X. очень велика. Не подлежит сомнению, что и промышленность также развивалась на основе рабского труда.

Plm. n. h. 18, 35.

Любовница Нерона Актэ владела обширными поместьями в Сардинии, где выращивали хлеб, а также имелось предприятие по производству кирпича и гончарных изделий; см.: Pais Е. Storia della Sardegna е della Corsica durante il dominio romano. 1923. I. P. 342 sqq.; cp. p. 338. К тому же типу аграриев принадлежал и Сенека, владевший многочисленными поместьями в различных частях Римской империи, в особенности в Египте (ούσία Σενεχιανή часто упоминается в числе ούσιαι других императорских фаворитов начиная с Мецената). Одно из крупных поместий Сенеки описывается у Колумеллы (III, 3, 3). Оно находилось близ Номента и славилось своими виноградниками и образцовым управлением. Блестящие результаты, достигнутые Сенекой в виноградарстве, напоминают нам рассказы Плиния о Реммии Палемоне (n.h. XIV, 49–50). О поместье Сенеки под Номентом cp.: Plin. n.h. XIV, 49–52; Sen. epist. 104, 110; nat quaest. III, 7, 1. Общее описание крупных поместий содержится в знаменитом 89-м послании Сенеки; ср.: 90, 39: licet agros agris adiciat vicinum vel pretio pellens vel iniuria . [ пусть он прибавляет поля к полям, изгоняя соседа деньгами или несправедливостью (лат.)]. В epist. 41,7 Сенека дает краткое описание типичного состояния богача: familiam formosam habet et domum pulchram, multum serit, multum fenerat . [ он имеет красивых рабов, прекрасный дом, делает большие посевы, много дает в долг под проценты (лат.)]. В его представлении типичный богач — это, как правило, вольноотпущенник (epist. 27, 5). В диатрибах киников (cp.: GeffckenJ. Kynika und Verwandtes. 1909. S. 42 ff.) упоминание об огромных владениях и нравственной испорченности философской системы Сенеки Старшего стало общим местом; controv. V, 5: arata quondam populis гига singulorum nunc ergastulorum sunt, latiusque vilici quam reges imperant . [ вспаханная некогда народами земля является теперь собственностью отдельных работных домов, и управляющие виллами повелевают свободнее, чем цари (лат.)]. Pers. IV, 26; Luc. I, 158–182. Очевидно, что на протяжении всего I в. крупные поместья определяют характер экономической жизни Римской империи. Однако нельзя также забывать, что сохранялись и средние поместья, особенно в Кампании. О росте крупного землевладения в провинциях за счет разорения мелкого ср., например: Dio Chrys. Or. 46, 7: εστι μέν γάρ χωρία μοι χαΐ πάντα ταϋτα έν ύμετέρα γη των δε έμοί γειτνιώντων ούδέν πώποτε ούδείς ούτε πλούσιοζ ούτε πένης — πολλοί δε χαί τοιούτων μοι γειτνιώσιν — ήτιάσατο εμέ ώς άφαιρούμενός τίνος η εμβαλλόμενος, ούτε διχαίως|οΰτε άδίχως. [ имеются у меня поместья и все это находится на вашей земле. Но никто и никогда из моих соседей, ни богатый, ни бедный — а многие из таких людей являются моими соседями, — не обвинил меня, что я, по праву или без права, отнимаю у него что-либо или сгоняю его с места (греч.)]. Хорошую параллель к той системе, которая применялась в Римской империи этими ненасытными скупщиками земли, состоятельными и влиятельными жителями Италии и провинций, можно видеть на примере условий, существовавших до войны в Турции. Эту систему очень живо изобразил С. Л. Вулли (Woolley С. L. Dead Towns and Living Men. 1920. P. 222 sqq.). Согласно его описанию, в Сирии все больше распространялось крупное землевладение, при котором землю скупали посторонние люди, которые тут даже не показывались. В сирийской деревне рядом с крестьянскими хижинами, как правило, можно было видеть каменную усадьбу турецкого помещика, которому принадлежала половина деревенской территории и которому крестьяне « owe unpaid service for so many months of the year and for that period are little better than his serfs ». [ обязаны были столько-то месяцев в году бесплатно на него работать, превращаясь на это время, можно сказать, в настоящих рабов (англ.)]. Метод, которым пользовались ненасытные скупщики земли, остался все тем же, каким был в незапамятные времена. Крестьянин был вынужден — не столько из-за непосильного налога, который в общем и целом более или менее соответствовал римской десятине ( decuma ), сколько из-за системы их взимания и происков крупных аграриев и государственных чиновников, действующих рука об руку, — постепенно залезать в долги и в конце концов отдавал в заклад свою землю. Наряду с налогами порабощению крестьянства способствовали наборы в армию, так что в результате они из вольных землевладельцев превращались в крепостных арендаторов. Многое ли в этом отношении изменилось в наше время, я не знаю.