Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

Cм.: Dio Cass. 65 (66), 12, 2 (p. 148 Boiss.): βασιλείας τε άει χατηγόρει seai δημοκρατίαν έπήνει; ср., например: Stuart Jones В. H. The Roman Empire. P. 117. Дух сенатской оппозиции получил наиболее четкое выражение в многочисленных книгах, посвященных жертвам императорских репрессий, например: Fannius С. Exitus occisorum aut relegatorum a Nerone (Plin. ер. V, 5) или Titinius Capito. Exitus illustrium virorum (жертвы Домициана; Plin. ер. VIII, 12); этими сочинениями, очевидно, широко пользовался Тацит для своих исторических трудов. См.: Reitzenstein R. Nachr. Ges. Wiss. G 5tL ph.-h. KL 1904. S. 326 ff.; Idem. Sitzungsb. Heidelb. Akad. ph.-h. Kl. 4. 1913. S. 52 ff.; Premerstein A., von. Zu den sog. Alexandrinischen Martyrerakten // Philologus. 1923. Suppl. 16, 2. S. 48, 68. Можно с уверенностью предположить, что эти памфлеты написаны под сильным влиянием философов стоиков и киников. Настоятельно требуется исследование распространенных в эпоху эллинизма в I–II вв. по Р. X. взглядов на единоличную верховную власть в государстве. Э. Р. Гуденаф (Goodenough Е. R. The Political Philosophy of the Hellenistic Kingship. Yale Classic Studies 1. 1928. P. 65 sqtj.) на основе тщательного анализа пифагорейских трактатов περί βασιλείας [о царской власти (греч.)] показал, как широко были распространены пифагорейские взгляды на царя как на νόμος έμψυχος [одушевленный закон (греч.)] и как тесно они были связаны с персидскими и индийскими взглядами на характер царской власти. Некоторые высказывания Филона и Плутарха и один фрагмент из Музония свидетельствуют о том, что положения пифагорейского учения были хорошо известны в период ранней империи и что учение о царской власти стоиков и киников не безраздельно господствовало над умами. Многие важные вопросы, касающиеся развития политических идей в период Римской империи, еще ждут своего решения. Каковы истоки и философские основы идеи принципата (см. примеч. 1 к гл. II)? С какого времени эллинистические идеи о βασιλεύς [царь (греч.)] начали связывать с римским принципатом? Сколько элементов пифагорейских философских взглядов содержат в себе стоическое и киническое учение о государственной власти?

О Дионе и его первом приезде в Рим см.: Arnim H., von. Leben und Werke des Dio von Prusa. S. 142 ff.; Schmid W. RE. V. Sp. 848 ff.; Christ — Schmid — Stahlin. Gesch. d. gr. Lit.6 II, 1. S. 361 ff.

Dio Chrys. Or. XXXII, 10.

О киниках вообще и представителях этой школы в I в. по Р. X. в частности см. превосходную работу И. Верная (Ветау J. Lucian und die Kyniker. Berlin, 1879; cp.: Wendland P. Die philosophische Propaganda und die Diatribe // Die hellenistisch-rоmische Kultur. 1912. S. 75 ff.). К сожалению, Вендланд совершенно не замечает политического характера кинической пропаганды I–II вв. по Р. X.

Лучший материал об изгнании философов при Веспасиане дает Дион Кассий, 65 (66), 13; 13, la (III. Р. 146–147. Ed. Boissevain); cp. 15 (Р. 149. Ed. Boissevain) и Светоний (Vesp. 15). Тот факт, что Герас в 75 г. был приговорен к смертной казни, показывает, что в его выступлениях содержались нападки на личность императора.

См.: Dio Cass. 65 (66), 12 (цит. по речи Гельвидия Приска): συνεχύθη τε ό Ούεσπασιανός χαί δαχρύσας έχ τού βουλευτηριου έξήλθε τοσούτον μόνον ύπειπών ότι «έμέ μεν υίος διαδέξεται η ούδείς αίλος»; [ Веспасиан, смутившись и заплакав, вышел из здания сената, сказав только: «Моим наследником будет мой сын и никто другой» (греч.)], cp.: Suet. Vesp. 25. Напрашивается предположение, что Гельвидий Приск настаивал в сенате на том, чтобы Веспасиан усыновил лучшего из сенаторов и принял точку зрения стоиков и киников. Веспасиан не пожелал даже выслушивать такие требования. Смысл его слов таков: «Восстановление республики лучше, чем введение метода, который предлагает Гельвидий». Cp.: Weynand. RE. 1909. VI. S. 2676 ff.

Suet. Vesp. 8(2).

Suet. Vesp. 19(2); cp.: Strabo. 17, 796. Из «Александрийской» речи Диона мы знаем, что в Александрии — очевидно, незадолго до его приезда в этот город — вспыхнули серьезные волнения, которые были подавлены римскими войсками под командованием некоего Конона (or. 32, 71–72). Возможно, что эти волнения были связаны с еврейским погромом; см. так называемые Протоколы языческого мартиролога Гермеска (Р. Оху. 1242); Weber W. Hermes. 1915. 50. S. 47 ff.; cp.: Premerstein A., von. Zu den sog. Alexandrinischen Martyrerakten // Philologus. 1923. Suppl. 16, 2.

Следует отметить интересные совпадения, которые имеются между πολιτικά παραγγέλματα Плутарха и речами Диона, с которыми он обращался к значительным городам греческого Востока, в особенности с его речью к жителям Александрии (речь 32-я) и жителям Тарса (речи 33-я и 34-я). Те же главные мысли повторяются в вифинийских речах Диона, в особенности в речи, обращенной к его согражданам из города Прусы. Плутарх внушает политикам греческих городов мысль о необходимости хорошенько осознать действительное положение вещей, которое невозможно сравнивать со славным прошлым (πολ. παρ. 17. Р. 814 А), спокойно довольствоваться мерой свободы, предоставленной римлянами (Ibid. 32. Р. 824 С), честно подчиняться римским наместникам и занимать по отношению к ним дружественную позицию (Ibid. 17. Р. 813 Е; 18. Р. 814 С), а также соблюдать мир между различными классами населения — бедными и богатыми (Ibid. 19. Р. 815 А; 32. Р. 824 В). Почти точно такие же советы дает Дион жителям двух вышеупомянутых городов. В Тарсе шли нескончаемые гражданские распри как между различными группами правящего класса (Dio Cass. or. 34, 16 sqq.), так и между этим классом и пролетариатом (or. 34, 21 sqq.). Одновременно происходили постоянные стычки с наместником и прокураторами (34, 9, 15; ср. 42). Как известно, в Вифинии и при Веспасиане, и после возвращения Диона из ссылки (см. вифинийские речи) обстановка была почти такой же, как в Тарсе. Характерными чертами общественной жизни были попытки произвести социальную революцию, а также ожесточенная борьба с наместником. Нельзя не выразить сожаление, что И. Зёльх в своей работе «Города Вифинии во времена античности» (SolchJ. Bithynische Stadte im Altertum // Klio. 1924. 19. S. 165 ff.) не углубляется в переживаемые ими экономические и социальные трудности; ср.: Walton С. S. Oriental senators in the service of Rome // JRS. 1929. 19. P. 50 sqq. Подобная же политическая и социальная борьба между аристократией и пролетариатом происходила во времена Нерона в «иродейских» городах Палестины. Нам хорошо известно, как складывались отношения в Тивериаде, где пролетариат состоял из ναΰται [моряки (греч.)], называемых ανδρες άποροι, [бедные люди (греч.)] и немногочисленных крестьян; см.: Josephus FI. Antiq. Iud. XVIII, 2, 3 (37—8) и Vita 9 (32—6), 12 (66); ср.: Rostovtzeff M. Studien zur Geschichte des romischen Kolonates. S. 305 и примеч. 30 к гл. VII.

Мне приятно отметить, что та точка зрения, которую я первым стал отстаивать (см. мою работу «Die Martyrer griechischer Kultur» в русском ежемесячнике «Мир Божий», 1901), а именно, что так называемый Языческий мартиролог является отражением политической оппозиции александрийцев политике римского правительства и что оппозиционеры использовали процессы против предводителей еврейских погромов как предлог для выражения своих антиримских настроений, теперь стала общепризнанной, хотя моя работа почти нигде не цитируется (Rossica sunt, non leguntur). См.: Wilcken U. Zum alexandrinischen Antisemitismus // Abh. d. k. sachs. Ges. d. Wiss. 1909. 27. S. 825 (45), 836 (56) (со ссылкой на мою работу); Idem. Chrest. S. 44 ff.; Premerstein A., von. Zu den sog. alexandrinischen Martyrerakten // Philologus. 1923. Suppl. 16, 2.; Bell Η. I. Juden und Griechen im romischen Alexandreia // Beihefte zum Alten Orient. 1926. 9. Я не могу здесь подробно останавливаться на спорах о характере так называемого Мартиролога, которые велись в последнее время между отдельными исследователями. Возможно, что отдельные памфлеты, имевшие хождение среди греческого населения Египта в форме «Acta» («Протоколов»), были в конце II в. кодифицированы и что большинство наших фрагментов входят в состав этой «книги» об александрийских мучениках. Я убежден, что общие места в этих «Протоколах», напоминающие проповеди киников (например, та настойчивость, с которой Исидор подчеркивает, что он не раб и что император — παραφρονών βαδιλεύς, или то, как жители Александрии с гордостью подчеркивают свою знатность и противопоставляют свою блестящую образованность недостаточному образованию императоров), резкий и вызывающий тон, с которым они говорят об императорской власти, характерный почти для всех «документов», — все это не было привнесено в них задним числом в конце II в. (когда произошла предполагаемая кодификация), а вносились туда постепенно, и это произошло гораздо раньше. Интересную параллель этим «документам» представляет собой Масс. II, 6 (изд. Swete) и IV, 5 (протоколы допросов видных евреев в τύραννος Антиоха Эпифана). Следует обратить особое внимание на то, что в пространных, напыщенных и дерзких речах обвиняемых евреев как лейтмотив постоянно повторяется тема τύραννος и βασιλεύς.