Николай Мещеряков - Мировой фашизм (сборник статей)

Довольны националисты типа д'Аннунцио, которые теперь объединяются с фашистами.

По заключенному между националистами и фашистами соглашению, члены националистической партии автоматически вступают в фашистскую партию, и члены националистической милиции входят в фашистскую милицию.

Довольна вся буржуазия — от монархистов до республиканцев. В итальянском сенате заявления и действия Муссолини были одобрены единогласно [13].

Таким образом фашизм становится ядром, вокруг которого сплачиваются все буржуазные партии. Во главе с фашизмом создается в Италии единый фронт буржуазии против пролетариата.

Фашизм есть результат надвигающейся на буржуазный мир опасности пролетарской революции. Фашизм есть реакция буржуазии против этой опасности. Это явная, ничем не прикрытая, диктатура класса, которому угрожает опасность потерять власть, а вместе с нею и все свои богатства и привилегии. В своем развитии фашизм превратился в единственно дееспособную партию судорожно борющейся за свои права буржуазии. В критический момент, требующий решительных действий, только этой решительной, ни перед чем не останавливающейся партии буржуазия может доверить государственную власть.

Поэтому все надежды, что фашизм быстро изживет себя, что он скоро погибнет под бременем своего хулиганства и своих преступлений, что он быстро потеряет доверие буржуазии, что он лишится силы вследствие внутренних противоречий, вследствие столкновения интересов различных слоев и групп буржуазии, теперь его поддерживающей, — все эти надежды нужно считать ошибочными. Фашизм необходим для буржуазии в ее борьбе на жизнь и на смерть с пролетариатом. Другого оружия у буржуазии нет , а потому она и не отступится от него. И мы видим, действительно, что вокруг фашизма создается единый фронт буржуазии.

Фашизм носит на себе, конечно, неизгладимую печать самого гнусного хулиганства. Но другого оружия у буржуазии в ее современном положении нет. Выбирать ей не из чего.

Буржуазия могла бы отступиться от фашизма только в том случае, если бы ей стала ненужна и даже вредна та явная, грубая диктатура, олицетворением которой он является, если бы окрепла снова ее власть, если бы укрепилось снова ее влияние на умы трудового народа. Тогда для управления этим присмиревшим народом ей снова стали бы совершенно достаточны обыкновенные способы его обмана под флагом „демократии“.

Но ничего подобного в действительности нет. Дикие насилия фашизма еще более озлобляют пролетариат и крестьянство. Бремя налогов на бедноту растет. В результате сокращения штатов увеличивается безработица, а вместе с тем и нужда итальянских рабочих. Доходы буржуазии, пользующейся всякими привилегиями, наоборот, растут. Растет контраст между бесправным положением нищего пролетариата и роскошью буржуазии, права и привилегии которой свято охраняются. Открытая, жестокая диктатура буржуазии все шире раскрывает глаза итальянскому рабочему на сущность и методы классовой борьбы. Взмахи меча буржуазной диктатуры не только наносят раны рабочему, но и рассеивают туман, которым он был окутан во времена „демократии“ [14].

Да и весь ход роста и развития международного революционного движения пролетариата не таков, чтобы содействовать смягчению борьбы в Италии, возврату к „доброму старому времени“ гражданского мира и „демократии“. Классовая борьба разгорается и обостряется во всем мире. Революционное движение всюду растет и назревает.

А вдобавок еще перед глазами итальянских рабочих пример Советской России — этой единственной страны, где низвергнута власть буржуазии, где нет фашизма, нет даже его зародышей, нет насилий фашизма над трудящимися. Этот пример заразителен. Свет этого маяка не затемнишь никаким туманом.

Итак, нет надежды, что фашизм изживет себя, что он погибнет от собственного разложения. Чтобы фашизм погиб, его надо свергнуть силой. А это может сделать только революция пролетариата.

Фашизм — это явная, ничем не прикрытая диктатура буржуазии. Это последняя форма буржуазной государственной власти. Чтобы уничтожить ее, нужно отнять у буржуазии государственную власть. А это может сделать только пролетарская революция, которую прекрасно подготовляет фашизм, сея против себя ненависть во всех трудящихся и подготовляя этим единый фронт эксплоатируемых против единого фронта буржуазных эксплоататоров.

В других европейских странах еще возможно — а в некоторых и вероятно — временное возвращение буржуазии на путь демократии в борьбе против революции. Ведь утопающий хватается за что попало; он ищет оперы и справа и слева. В Италии это очень мало вероятно. Итальянская буржуазия уже испытала это средство в эпоху Нитти; она испытала непрочность этой опоры. Для нее эти „прекрасные дни Аранжуэца“ уже прошли. Она слишком близко заглянула в глаза своей смерти, чтобы попытаться еще раз заигрывать со своим могильщиком. В фашизме нашла она свое спасение и фашизм останется ее излюбленным орудием борьбы против подготовляющегося к восстанию народа.

Выступление фашизма на политическую сцену в качестве организованной и действенной силы совпало с периодом послевоенного кризиса мирового капитализма и наивысшего напряжения штурмовых атак коммунистического пролетариата на твердыни буржуазного строя.

Это совпадение дает повод многим исследователям рассматривать фашистское движение, как самозащиту (некоторые прибавляют: законную) буржуазии от революционного натиска рабочего класса.

Против коммунистической болезни, — говорит Алазар, — „было найдено однородное лекарство: на палку отвечать палкой, на револьвер — револьвером, на насилие — насилием“. Фашисты встали против коммунистов. По примеру последних, буржуа решили сформироваться в отряды и проучить тех, кто нарушал их мирное существование“ [16]. „Фашизм — синоним антиколлективизма и антидиктатуры пролетариата“, — пишет Горголини. „Фашизм — милиция класса“, — утверждает де-Фалько [17].

Подобные определения не противоречат действительности, но они недостаточны для ее понимания. Из них можно сделать тот вывод, что фашизм имеет только оборонительный характер, что он является простой полицией буржуазной безопасности, техническим придатком к существующим уже органам буржуазного государства.

Полицейские подвиги фашизма несомненны и весьма значительны. Однако, самая громкая полицейская слава не может объяснить мировых завоеваний фашизма. Полиция — только оборонительный аппарат, она не преследует завоевательных целей, она защищает то, что есть, не пытается создавать новую идеологию и обращать в свою веру. Между тем, фашизм носит наступательный характер и провозглашает себя творцом новых истин, которые он огнем и мечом внедряет в темные умы человечества.