Василий Немирович-Данченко - Кавказские богатыри: очерки жизни и войны в Дагестане — Немирович-Данченко В.И.

— Я вам бесконечно благодарен. Но вы говорите по-русски?..

— Да, я вырос в России, на Кавказе…

Он показал нам мечеть. Муллы и софты почтительно встречали его. Под высоким и изящным куполом, в золотистом свете, заливавшем внутренность джамии, величаво звучали молитвы улемов. Мраморная облицовка, — причудливая и очаровывавшая нас, — тонула в каком-то радужном сумраке, из которого ярко и царственно вырезывались изречения из Корана, переданные дивною арабской вязью…

Старый красавец, говоря со мною, заинтересовался, откуда я.

— Я тоже родился и вырос на Кавказе.

Он радостно вспыхнул.

— Когда? Где?

Я сказал ему.

— И вы детство провели в Дербенте?

— Да.

Он схватил меня за руку.

— Как вас зовут?

Я назвал себя.

— Я знал вашего отца… Встречался с ним лицом к лицу… Мы были врагами. Я — наиб Шамиля!..

— Ваше имя?

— Кабардинский уздень — князь Хатхуа…

Мы долго говорили о Кавказе. Я ему передавал свои недавние впечатления. Я только что вернулся оттуда. Мы уж вышли из мечети и сели на её ограду, откуда весь в яркой роскоши несравненных красок, в блеске южного солнца, с бесчисленными башнями, дворцами, минаретами, куполами, с бирюзовою поэмою Золотого Рога, с аметистовою далью Босфора — расстилается внизу царственная Византия.

Князь Хатхуа не смотрел туда.

Он слушал меня, закрывши глаза. Сквозь его плотно сжатые веки проступали слёзы. Я понимал его. Он в эти минуты видел белые вершины Кавказских гор, родные аулы, гордо осевшие на темя их утёсов, быстрые реки, бегущие по голубому сумраку ущелий, тихие долины, где под защитою первозданных твердынь, под вечною ласкою солнца развёртывались истинным чудом Божьим красоты несравненной природы…

— От ваших слов на меня повеяло прохладным воздухом родной страны!

Он тихо встал, и мы стали сходить к джамии султанши Валиде.

— Я не прощаюсь с вами.

Мы, действительно, не раз ещё виделись.

Когда я уезжал из Константинополя назад в Россию, он пришёл проводить меня.

— Увезите с собой сыновний привет князя Хатхуа нашим вольным горам… Я, может быть, вернусь туда — сложить голову в их тени… Жить можно, где хочешь, — умирать следует на родине!..

Четыре года назад я странствовал по Кавказу.

Была весна, радостная, воскресная весна юга, — чудный праздник светло и блаженно улыбающейся природы…

Из Дербента я выехал на Самур.

В голубом царстве возносились причудливые вершины Дагестана, одни за другими, то блистая коронами снегов, то желтея мягко и нежно голыми скатами, под ласковым взором солнца… Чуть намечивались ущелья, пропадавшие где-то далеко… Тихо шептала мне старые были медлительная река… В сером тумане мерещились матовые, воздушные скалы… Веяло отовсюду свежестью и прохладой, — утро вставало в блеске и ароматах. Ветерок касался лица чуть заметным приветом только что распускавшихся цветов.

Вон за чащей алычи и гранат — серые груды…

Я узнал Самурское укрепление…

Оно лежало в руинах, безлюдное, безжизненное, как могила, к которой давно заросла последняя тропа, куда уж никто не приходит ни плакать, ни молиться… Я въехал под каменную арку ворот. Какой-то старый инвалид-сторож вышел навстречу… Вон крепостной двор, — дряхлая чинара, безмолвное кладбище. Кресты покосились, плиты раскололись, зелень могучими порослями прорывается сквозь их трещины.

Но как сине небо, как величавы горы кругом!..

«Забытая» крепость, действительно, была хорошо забыта!..

[1] Урус — русский.

[2] Арьян — простокваша.

[3] Чахлан — куртка.

[4] Душаб — питьё, составленное из мёду с лепестками различных цветов.

[5] Газават — священная война с неверными.

[6] Хапулипхер — собачья — лай-трава.

[7] Это, по мнению суеверных лезгин значит наводить порчу на ту сторону, куда летит зола.

[8] Ля-илляхи-иль-Алла!.. Магомет-рассуль-Алла!.. — Нет Бога, кроме Бога, и Магомет пророк Бога!..

[9] Так они называли наших государей.

[10] Такими вымыслами турецкие послы всегда называли горные набеги на наши границы.

[11] Казикумухцы — лаки.

[12] Эшак — осёл.

[13] Абаз — 20 коп.

[14] Хинкал — галушки.

[15] Муршид — наставник тариката.

[16] Мурид — ученик, одержимый джазме — увлечением к божеству.

[17] Каримат — сновидение.

[18] Намазлык — коврик.

[19] Шампур — вертел.

[20] Замок над Курою в Тифлисе, где в сороковых годах содержали временно важнейших из горских пленников.

[21] Кысмет! — Так суждено!

[22] Аманат — заложник. Таких брали из влиятельных семей, чтобы народ не подымался против владычества русских.

[23] фр.

[24] Марушка — жена.

[25] Баранчук — ребёнок.

[26] фр.

[27] Алла, Алла! Бэла урус гёрмадым. — Господь великий! Таких русских я ещё и не видел.

[28] Князь Аргутинский.

[29] Лазареву.

[30] Кысмет — судьба.

[31] Знак отличия военного ордена Мухамеданам; его давали не с изображением Георгия Победоносца посередине, а с орлом.

[32] Ля-рагбаниати-фи-ль-ислам — Нет монашества в исламе.

[33] Т. е. угрозу отнять и то, и другое, если ему не будет оказана помощь.

[34] Байгуш — оборванец, нищий, жалкий человек.

[35] укр.

[36] Феварис — кавалерия.

[37] Межщит — пехота.

[38] Альф — тысяча.

[39] Хамса-миа — пятьсот.

[40] Миа — сотня.

[41] Действительное событие.

[42] Буль-буль — соловей.

[43] У русских водка отличная, у лезгин айран и буза тоже очень хороши.

[44] Гекоко — поэт.

[45] Тоже, что и гекоко — певец и импровизатор.

[46] укр.

[47] Исса — Иисус Христос.

[48] Суд и правила по Корану.

[49] То же по народному обычаю.

[50] фр.

[51] укр.

[52] укр.

[53] укр.

[54] укр.

[55] Ешак — осёл.

[56] Пешкешь — дар.

[57] Тулухча — водовоз.