Михаил Супотницкий - Биологическая война (Часть 1)

В целом же представления Розбери и Кабата о ведении бактериологической войны (как, впрочем, и других ученых того времени: см. разд. 1.7 и 1.8) основывались на распространении «контагия». Человек контактирует с микроорганизмом, искусственно введенным в окружающую его среду. Микроорганизм вызывает болезнь, и заболевший становится источником инфекции для другого человека, так формируется искусственная эпидемическая цепочка, позволяющая решать боевую задачу, возможно, за более длительный период времени, чем при применении обычного оружия или даже химического, но без особых затрат и усилий. Интересны и их рекомендации по отбору более вирулентных и устойчивых по отношению к лекарствам и дезинфицирующим средствам штаммов возбудителей инфекционных болезней. При столь оптимистических взглядах на возможность биологической войны, дело все же осталось за малым, необходимо было создать само БО. Но микроорганизмов, опасных для человека, домашних животных и сельскохозяйственных растений, сотни. Способы же их распространения в среде, окружающей человека, столь разнообразны, что надо было выбрать то оптимальное, на чем можно было бы и остановиться, а для этого исследования надо было ввести в какие-то рамки — так стали появляться различные программы по созданию БО.

Начало программы по созданию БО в США.В открытой литературе еще не публиковалось детального обзора работ, выполненных в США в годы Второй мировой войны по программе создания БО. Однако благодаря разумной политике в области засекречивания информации, ключевые моменты выполнения этой программы в самом общем виде попали на страницы научных журналов и в открытые официальные документы (см. Report from the United States of America…, 1992).

F. Sidell et al. (1997) относят начало работ в США по созданию БО на 1918 г., когда стало ясно, что Германия имеет свою военно- биологическую программу (см. разд. 1.7). В качестве ответной меры на применение ОВ Германией предполагалось применение рицина — растительного токсина, получаемого из касторовых бобов (см. разд. 3.11). Летальная доза неочищенного рицина, введенного животному парэнтерально, на несколько порядков ниже, чем у синильной кислоты или иприта при том же способе введения. На первый взгляд это давало рицину преимущество перед германским ОВ того времени, однако американской армии применить рицин во время Первой мировой войны не удалось. Химической службой военного ведомства было проведено исследование поражающих свойств рицина, примененного двумя способами:

1) шрапнельными пулями артиллерийских снарядов;

2) распылением в порошкообразном состоянии.

При первом способе применения было установлено, что, во-первых, препараты рицина, способные приклеиваться к шрапнельным пулям, могут быть приготовлены без особых затруднений; во-вторых, рицин не утрачивает своей активности в результате выстрела, не происходит быстрой его инактивации и при хранении таких боеприпасов. Однако исследователями не было получено доказательств того, что шрапнельные пули, покрытые рицином, наносят более тяжелые ранения, чем обычные. И без рицина, ранения, причиненные шрапнелью, обычно становились смертельными для людей (Hunt R., 1918).

При втором способе применения рицина исследователи столкнулись с тем, что распыленный в порошкообразном состоянии рицин не проникал в глубокие отделы респираторного тракта экспериментальных животных и не вызывал у них смертельных поражений (Hunt R, 1918). Почему это происходило, они разобрались только через 30 лет. К тому же рицин было трудно помучить в количествах, достаточных для проведения масштабных экспериментов. Исследования поражающих свойств рицина в 1918 г. зашли в тупик, но они не превращались после войны 1914-918 гг. что позволило США в годы Второй мировой войны изготовить 1,7 тонны этого токсина.

В начале 1920-х гг. от некоторых исследователей поступали предложения, чтобы химическая служба занялась исследованием поражающей способности патогенных бактерий. Однако возглавлявший тогда химическую службу генерал Амос Фрайс (Amos Fries) вполне обоснованно отклонял эти предложения, указывая на то, что БО больше является темой для разговоров в кабинетах, а не реальным боевым средством, так как нет эффективных способов применения бактерий на поле боя (Sidell F. et al., 1997). Эта точка зрения господствовала среди американских военных и политиков в 1930-е гг. В докладе, направленном в 1942 г. Т. Розбери и Э. Кабатом (1955), содержится много обзорного материала по опасности бактериологической войны, свидетельствующего об опасении авторов, что их «не поймут». Тем не менее анализ темпов внедрения некоторых технологий уже во время Второй мировой войны указывает на то, что отдельные направления, смежные с химическим оружием, все же развивались в США и до войны. Среди них те, которые имеют отношение к растительным и бактериальным токсинам.

По официальным данным, исследовательская работа по созданию БО началась в США в августе 1941 г. под эгидой химической службы Министерства обороны США, когда в арсенале Эджвуд по предложению военного министра Генри Л. Стимсона (Henri L. Stimson) было создано подразделение, известное как «Отдел медицинских исследований» или «Специальный отдел». В ноябре 1941 г., так же по инициативе Стимсона Национальная академия наук создала комитет по оценке опасности биологической войны (комитет WBC). В комитет WBC вошли представители Национальной академии наук (среди них такие известные биологи, как Эцзин Б. Фред из Висконсинского университета и Стэнхоуп Бэйн-Джоунз из Йельского университета), Министерства сельского хозяйства, Федерального ведомства здравоохранения, Управления начальника военно-медицинской службы, Медицинского управления ВМС, Артиллерийско-технической службы и разведки армии США (Берстайн Б. Дж., 1987).

В феврале 1942 г. комитет WBC пришел к заключению, что атака противника с применением БО может привести к массовой гибели людей, посевов и домашнего скота. В отчете комитета говорилось в основном об оборонительных мерах и работе по созданию вакцин и средств защиты систем водоснабжения, однако комиссия также рекомендовала, хотя и не столь явно, чтобы в США начали проводиться исследования наступательного потенциала БО (рис. 1.29).

Рис. 1.29. Выдержка из рекомендаций, содержавшихся в докладе Национальной академии наук США от 1942 г., в которой обосновывается, проведение исследований по бактериологическому оружию, Доклад, вероятно, убедил президента Рузвельта создать военную исследовательскую службу. Штамп слева — «РАССЕКРЕЧЕНО». Перевод текста: «Вопрос о значении бактериологического оружия будет оставаться спорным до тех пор, пока это оружие не проверят в действии. Возможно, что вскоре это будет сделано. Разумно допустить, что любой метод, дающий преимущества воюющей стране, будет ею незамедлительно использован. Существует только один логический путь, всесторонне исследовать возможности бактериологического оружия, сделать все необходимые приготовления для уменьшения его эффективности и тем самым снизить вероятность его применения (противником). В планировании этих действий целесообразно учитывать точку зрения агрессора и уделить особое внимание характеристикам, которыми могло бы обладать наступательное бактериологическое оружие». По Б. Дж. Берстайну (1987)