Михаил Супотницкий - Биологическая война (Часть 1)

Для исследований поражающих свойств БО, во время войны в Портоне было построено кирпичное здание, имеющее а законченном виде площадь 19,5 тыс. м 2, которое в течение десятилетий считалось самым лучшим по конструкции и оснащению микробиологическим институтом в мире. В период существования мер строжайшей экономии после войны на этот единичный элемент программы по БО бы до выделено 2,25 млн английских фунтов стерлингов.

Наверное, исключительно из-за реальной боевой эффективности нового оружия, «более мощного, чем химическое», служба вооружений после окончания войны была особенно озабочена «необходимостью достижения лучшего понимания факторов, влияющих на выживаемость патогенных микроорганизмов в аэрозоле».

Считалось, что добиться «лучшего понимания» наиболее безопасно можно в море, и в ноябре 1948 г. были проведены испытания в районе Багамских островов, в которых для проверки эффективности боеприпасов использовались пробоотборные устройства и животные, находящиеся в резиновых лодках с подветренной стороны от устройства. С помощью такого способа устанавливали корреляцию между факторами, влияющими на физический распад, жизнеспособность и вирулентность патогенных микроорганизмов в аэрозоле как в реальных условиях, так и в условиях лабораторных исследований.

Аналогичные испытания проводились в 1952–1953 гг. недалеко от побережья Шотландии и в 1954–1955 гг. вновь вблизи Багамских островов. По утверждению М. Dando (1994), такой масштаб ресурсов, расходуемых на программу БО в то время, отражал официальную озабоченность, выразившуюся в стремлении получить правильное представление о его потенциальной опасности.

Военно-биологическая программа Франции.Крупномасштабная программа исследовании в области БО существовала в стране с начала * 930-х гг. до ее разгрома в июне 1940 г. В основном она была направлена на изучение выживаемости бактерий и вирусов при хранении и взрывном диспергировании. Когда немцы захватили в 1940 г. французскую аэробиологическую лабораторию в Ля Буше, они осознали, что далеко отстали в научных исследованиях по БО (Hugh-Jones М., 1992). Однако французам БО или то, что они за него тогда принимали) не помогло в войне с Германией. После войны они не комментировали германские обвинения военного времени. Имеются неясные сведения об испытании французского БО в Алжире в начале 1960-х гг. [23] Например, в книге Е. Я. Сатановского (2012). . но в целом послевоенные наступательные программы Французской Республики в области БО были плотно прикрыты контрразведкой и никогда не сопровождаюсь «утечками информации» или какими-то скандалами.

Биодиверсии в Европе в годы Второй мировой войны.Ни один из ставших известным эпизодов не противоречит реальным возможностям военной микробиологии того времени. Наиболее очевидной биодиверсией многие специалисты считают ликвидацию 27.02.1942 г. английскими спецслужбами Рейнгарда Гейдриха — заместителя имперского протектора Богемии и Моравии, слишком энергично решавшего «еврейскую проблему» на территории, вверенной ему фюрером.

Исследования ботулинического токсина составляли часть программы по созданию БО Соединенного Королевства. В октябре 1941 г. британская секретная служба (Secret Intelligence Service, SIS) попросила Пауля Филдса помочь в проведении операции «Антропоид», т. е. в ликвидации Гейдриха. Группа Филдса изготовила специально модифицированную ручную противотанковую гранату № 73. Верхняя треть гранаты была обернута клейкой лентой, пропитанной веществом «ВТХ», т. е. ботулиническим токсином. Операция «Антропоид» в целом была неудачной. Чешские диверсанты действовали неумело, выданное им британцами оружие давало осечки. Ранения Гейдриха, полученные в результате взрыва гранаты, оказались незначительными (осколки в области груди и селезенки), и он даже был в состоянии преследовать нападавших. Хирургическая операция Гейдриху была проведена хорошо, даже по современным стандартам. В послеоперационном периоде его состояние было удовлетворительным, в ране был установлен дренаж, ухудшения его состояния ничего не предвещало, хотя и была небольшая температура. Его состояние стало ухудшаться на седьмой послеоперационный день и на следующий день, рано утром, он умер (Sidel F. et al., 1997).

Вскрытие показало отсутствие каких-либо патоморфологических причин смерти. Не было ухудшения состояния раны, признаков перитонита, абсцессов, инфицирования раны или не извлеченных инородных предметов. Сердце и легкие не имели видимой патологии. Главный германский патологоанатом, присутствовавший на вскрытии Гейдриха, записал в протокол вскрытия: «…смерть произошла вследствие занесения бактерий или яда осколком бомбы».

Хотя и нет официальных документов, но известно свидетельство самого Пауля Филдса, как-то заметившего коллегам, что он имел отношение к смерти Гейдриха. И его смерть стала «первой зарубкой» на его пистолете (Davis R. А., 1971; Mobley J. А., 1995). Сколько было еще таких «зарубок» у британских производителей ботулинического токсина?

Свой собственный вариант биологической войны осуществляли партизаны Польши и Чехии. В декабре 1942 г. гестапо обнаружило в Варшаве целый арсенал, предназначенный для биологических диверсий против германских войск (Mobley J. А., 1995). Германия неоднократно заявляла о том, что русские используют биологические агенты в диверсионных целях (Hugh-Jones М., 1992).

В период военных действий на Восточном фронте германское командование осуществляло биологические диверсии, по своему исполнению более характерные для Первой мировой войны, но весьма эффективные и не нарушающие явным образом Женевский протокол 1925 г. Одна такая диверсия была раскрыта зимой 1942 г., когда из лагеря для военнопленных был организован побег красноармейцев, среди которых были сильно завшивленные и больные сыпным тифом. Этих людей немцы свободно пропустили через линию фронта на территорию, занятую нашими войсками. Они были обнаружены, на пути их следования возникло несколько случаев заболеваний сыпным тифом среди контактировавших с ними лиц (Болдырев Т. Е., 1955).

Другая раскрытая биологическая диверсия планировалась немецким командованием в еще больших масштабах. В 1944 г. наступающие части одного из Белорусских фронтов обнаружили в районе местечка Озаричи Полесской области, недалеко от переднего края немецкой обороны, три концентрационных лагеря, в которых в ужасающих условиях содержалось около 33 тыс. человек. Среди военнопленных свирепствовал сыпной тиф. Расследованием Чрезвычайной государственной комиссии был установлен искусственный характер всех трех вспышек. Для их инициации из различных районов Полесской, Гомельской, Минской и других оккупированных областей БССР в лагеря свозили гражданских лиц, больных сыпным тифом, и размещали их среди здоровых военнопленных. Расчет был сделан на то, что переброска больных сыпным тифом из лагерей военнопленных в тыловые районы страны, вызовет там эпидемии сыпного тифа, а непосредственное соприкосновение с ними личного состава наступающих частей Красной армии повлечет распространение сыпного тифа на фронте (Сборник сообщений…, 1946).