Михаил Супотницкий - Биологическая война (Часть 1)

По ряду причин применение американской армией химического оружия в период войны на удушение» не носило массированный характер. Не использовались и современные боевые ОВ. Американским генералам приходилось учитывать то обстоятельство, что применение химического оружия могло вызвать аналогичный ответ со стороны КНР. К такой возможности американцы относились очень серьезно. По данным С. С. Потоцкого с соавт. (2000), в составе американских войск в Корее действовал 401-й технический отряд химической разведки, который собирал материалы по противохимической защите и химическому вооружению противника. В постоянной готовности к проведению дегазационных работ находились химические дезагазационные роты.

Снижению интереса со стороны американского командования к применению ОВ способствовала умелая тактика, выбранная китайскими и северокорейскими войсками для противодействия налетам авиации. Особенно эффективным оказалось использование подземных галерей. Большое количество изолирующих противогазов, срочно поставленных им Москвой, делали боевые ОВ бесполезным средством ведения войны, но зато они превращались в сильный раздражающий фактор в международных делах.

В большинстве случаев применение ОВ американскими вооруженными силами проводилось во время артобстрелов и бомбежек одиночными химическими снарядами или сбрасывалось небольшое количество химических бомб. По неполным данным, приведенным С. С. Лотоцким с соавт. (2000), с 27 февраля 1952 г. и до конца июня 1953 г. отмечено свыше 100 случаев применения химических и снарядов и бомб только по китайским добровольцам, в результате чего 1095 человек получили отравление, из них 145 погибли. Более 40 случаев применения отравляющих веществ было отмечено и по военнопленным. Симптомы поражения (удушье, слезотечение, опухание глаз, рвота, быстрая потеря сознания) свидетельствуют о том, что в химических боеприпасах применялись окислы азота в смеси с синильной кислотой, дифенилцианарсином или дифенилхлорарсином. Непреодолимого психологического барьера в те годы не было лишь в отношении одного вида оружия массового поражения — бактериологического, разумеется, при условии его тайного применения.

«Дьявол всегда делает вид, что он не существует». О самой войне на Корейском полуострове 1951–1953 гг. известно мало, а уж о ее «бактериологической составляющей», еще меньше. Официальные круги США и западных стран, а также их «свободная пресса» в освещении этих преступлений вели себя точно также, как и в отношении японских преступлений, связанных с испытанием на китайских и русских пленных БО в 1933–1945 гг. в Маньчжурии (см. разд. 1.8.). Они либо замалчивали сам факт применения БО в этой войне, либо подвергали осмеянию любые материалы, имеющие отношение к расследованию фактов его применения. То же самое мы видели при освещении западными СМИ массовых убийств сербов в Косово (1990), русских в Чечне (1991–1994), осетин и российских миротворцев в Южной Осетии (2008).

Для тех «писак», кто злоупотреблял «свободой слова» при освещении событий войны на Корейском полуострове, существовала так называемая комиссия сенатора Дженнера, последовательного маккартиста, «занявшегося» газетами, радиовещанием, учебными заведениями, кино и театром. Жертвой комиссии Дженнера стал журналист Пауэлл — известный в 1950 гг. специалист по Китаю. Сенатору попалась на глаза его статья «Бактериологическая война, которую американская армия вела в Корее, уходит корнями в отряд 731». Комиссия вынесла определение, что Пауэлл «нанес вред интересам США, сфабриковав статью, не имеющую под собой никаких оснований», и приняла меры для его изгнания из органов массовой информации (Моримура Сэйти, 1983).

В качестве примера независимого журналистского расследования, «не нанесшего вреда интересам США», рассмотрим труд Терри Вольтона (2000). Его суть сводится к следующему.

Кремль и китайские коммунисты через коммунистическую прессу распространили дезинформацию о том, что якобы войска ООН применяют БО против войск и населения Северной Кореи и КНР. Международная ассоциация юристов-демократов (созданная Советами в 1946 г.) поспешила подтвердить это ужасное сообщение, а Всемирный Совет Мира по инициативе КНР назначил «Международную научную комиссию по расследованию фактов, касающихся бактериологической войны в Китае и Корее» для «объективного изучения проблемы» (далее — Комиссия). В Маньчжурию и Северную Корею отправилась Комиссия, составленная из пяти известных ученых, занимавших прокоммунистические позиции. Далее Вольтон дурашливо пишет, что руководил делегацией председатель англо-китайской ассоциации общества дружбы Джозеф Нидхем (ему это имя, естественно, ничего не говорит). И в сентябре 1952 г. Комиссия представила свой отчет на 700 страницах, довольно неприятный для американской армии документ. Соединенные Штаты обвинялись в том, что они забросили на территорию Северной Кореи насекомых и крыс, зараженных вирусом оспы. Далее, видимо думая, что никто никогда не найдет этот документ, а если и найдет, то ничего не поймет, не утруждая себя доказательствами, Терри всего на двух страничках объявляет все написанное на 700 страницах ложью. Но следуя принципу добираться до первоисточников и не полагаться на вполне убедительные их интерпретации (вроде сделанных журналистом Стидом; см. разд. 1.7 «Мистификация Стида»), я нашел и этот документ. Он называется «Доклад Международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае» (Пекин, 1952). Результаты его анализа представлены ниже. А сейчас приглядимся к председателю, якобы «подосланной Кремлем» Комиссии, и к методам ее работы.

Комиссия Нидхема. Джозеф Нидхем (Joseph Needham, 1900–1995) — британский ученый с мировым именем, биохимик. Он был одним из самых молодых членов Королевского научного общества и к 37 годам, когда увлекся Китаем, успел опубликовать несколько книг, в том числе историю эмбриологии, которую преподавал в Кембридже. В СССР «История эмбриологии» была опубликована в 1947 г. Нидхем свободно владел классическим китайским языком и с 1942 г. работал советником по науке при посольстве Великобритании в Чунцине (столица гоминьдановского Китая; столица коммунистического Китая находилась тогда в Янване). В 1950-х гг. в Кембридже вышло несколько десятков томов, основанной им серии книг «Science and Civilization in China» («Наука и цивилизация в Китае»). После завершения работы в Комиссии Нидхем занял пост директора Отдела естественных наук в ЮНЕСКО, где никто никогда его научную репутацию не подвергал сомнению и о связях с Кремлем не намекал. О заслугах Нидхема перед мировой наукой говорил в своей нобелевской речи лауреат Нобелевской премии 1977 г. по химии Илья Пригожин. В Кембридже и сегодня действует институт его имени. Возглавляемая Нидхемом Комиссия работала с 23 июня по 6 августа 1952 г. Члены Комиссии изучили большое количество официальных документов, опросили многочисленных свидетелей, в их числе были пленные летчики и диверсанты; проводили совещания с корейскими и китайскими учеными. Беседы и опросы протоколировались и записывались на магнитный носитель, свидетели фотографировались, устанавливалась их личность Нидхем посетил лаборатории в Пекине, Шэньяне и Пхеньяне, где проводились исследования подобранных образцов БО и инфицированных материалов, а также деревни в Китае, в районе которых бы-ли сброшены инфицированные чумой грызуны. Китайская сторона предоставила Комиссии архивные материалы по применению БО японской армией в 1940–1945 гг. и сохранившиеся образцы этого оружия, изготовленные в отряде № 731.