Виктор Коренцвит - Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

«…Ведь это был тот самый Сад, где гулял Пушкин. Тот Сад, что воспевала Ахматова, – пишет Т. Москвина («Вот и нет Летнего сада»).

«Нашла за что браниться! за Летний сад. Да ведь Летний сад мой огород. Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нем дома», – из письма Пушкина к жене в Полотняный завод 11 июня 1834 г. Письмо Натальи Николаевны не сохранилось, но можно догадаться, что за ее «бранью» скрывалось беспокойство за мужа, предоставленного самому себе. Что имел в виду Пушкин, называя Летний сад «своим огородом»? Николай I, поручив Пушкину написать историю Петра Великого, открыл ему доступ в государственные архивы. Не раз приходило в голову, когда вчитывался в пожелтевшие документы, что Пушкин смотрел те же дела. Поэт знал, а от него могла слышать и Наталья Николаевна, что Петр называл Летний сад «Петербургским моим огородом» (слова «огород» и «сад» были в то время синонимами). В ответ на ее сетования Пушкин успокаивал жену, шутливо уверяя, что устроился в Петербурге «по-царски»: спит после обеда, читает и пишет в Летнем своем огороде, ну точно, как некогда великий государь. Забавно, что некоторые – даже экскурсоводы – не сомневаются, что Пушкин действительно гулял в Летнем саду в халате и домашних туфлях. Все хочется знать о поэте: курил ли Пушкин, играл ли в шахматы, купался ли по утрам в Фонтанке.

Так вот, Пушкин шутил – в таком виде он из дома не выходил, иначе об этом знал бы весь Петербург, а журналы были бы наполнены карикатурами. А светские знакомые поэта? В.П. Кочубей, в чью дочь Наталью был влюблен юный Пушкин, имел дом на набережной Фонтанки, 16. На балу 11 ноября 1731 г. Пушкин представил свою молодою супругу хозяину дома 3. Если бы граф из своего окна увидел Пушкина, идущего в Летний сад в таком более чем экстравагантном виде, то отказал бы ему от дома, а то, как государственный человек, пожаловался бы Николаю. Шутил поэт насчет халата. А над чем работал в саду? Над историей Петра Великого. В письме к Наталье Николаевне от того же 11 июня Пушкин писал: «„Петр 1“ идет; того и гляди напечатаю 1-й том к зиме» 4. Тогда же в июне 1834 г. написано знаменитое, незавершенное стихотворение, обращенное к жене:

И в том же июне, 3 числа, Пушкин пишет знаменитое письмо, адресованное жене, но предназначенное и для других не в меру любопытных ушей: «Мысль, что кто-нибудь нас с тобой подслушивает, приводит меня в бешенство… Без политической свободы жить очень можно; без семейственной неприкосновенности… невозможно: каторга не в пример лучше. Это писано не для тебя. Не сердись на холодность моих писем. Пишу, скрепя сердце» 5. Пушкин полагал, что его письма к жене читает Николай I. Сам хохотал и всю Россию рассмешил: «Во все время разговора он (царь) стоял позадь забора.». Но это к слову.

Об утраченном великолепии петровского сада А.С. Пушкин мог узнать от очевидцев, петербуржских старожилов и, прежде всех, от своих родных. Ему было 11 лет, когда дядя В.Л. Пушкин привез его из Москвы в Петербург для зачисления в лицей. Поселились в двух шагах от Летнего сада, на набережной Мойки. Василий Львович много интересного мог рассказать племяннику о резиденции Петра. Ему ли, литератору, не знать, что их африканский предок Ибрагим Ганнибал, денщик Петра Великого, ночевал в Летнем дворце. В 1786 г., когда засыпали последние фонтаны, Василию Львовичу было 20 лет. Невозможно представить, чтобы он, закоренелый москвич, не побывал в юности в столице, не заглянул в Летний сад. И уж во всяком случае хорошо знал сад отец поэта. Сергей Львович родился в 1770 г. в Петербурге. Он, как все в детстве, в Летний сад гулять ходил, а значит, врезались в детскую память мраморные фонтаны, каскады, Менажерийный пруд с лебедями, Птичий двор с павлинами и страусами, Гаванец, оранжереи, фруктовые сады и огородные грядки. С.Л. Пушкин, избрав военную карьеру, дослужился до звания майора. До своей отставки и отъезда в Москву в 1798 г. он жил в Соляном переулке, 14, в двух шагах от Летнего сада. Мать поэта, Надежда Осиповна, 1775 г. рождения, в детстве, вероятно, также видела фонтаны в Летнем саду. Да и сам Александр Сергеевич еще застал чудесный Грот до того, как он был перестроен в 1826 г. в Кофейный домик. Пушкин видел Невскую ограду такой, какой она стала только сейчас, когда, наконец, вернулись на свои места все ее трое ворот. Во времена Пушкина на месте памятника Крылову стояла мраморная «Диана», а все аллеи обрамляли высокие, от 2,3 до 5,4 м, шпалеры. Пушкин еще застал Дубовую рощу, насаженную по преданию самим Петром, до ее почти полной гибели в наводнение 1824 г.

А.П. Остроумова-Лебедева. Фонтанка и Летний сад в инее. 1929 г.

Критические отзывы полны простодушным негодованием: как посмели изменить Летний сад, в котором прошли наше детство, юность, первая любовь… «В этом лесном сумраке так замечательно было обниматься и слушать нежный шепот влюбленного сокурсника» 6. А теперь сад не можем узнать. Кто ответит за это преступление! Какое нам дело до того, что там царь когда-то что-то начудил! М.Н. Золотоносов так прямо и пишет: «Не люблю тебя, Петра творенье». Другие обижены вроде не за себя, а за «сад Пушкина и Крылова, Ахматовой и Остроумовой-Лебедевой».

Летний сад Остроумовой-Лебедевой никуда не исчез; он навсегда запечатлен на ее знаменитых гравюрах.

А.С. Пушкину, как и А.А. Ахматовой, Летний сад был дорог как памятник Петровской эпохи.

Одна строфа, и видим: стоят в Гаванце, поскрипывая, качаясь на воде, яхты со спущенными парусами.

Кто этот человек? Кому мы обязаны тем, что в этом уголке мегаполиса еще живет петровский век?

Вступать в дискуссию, лучше или хуже стал Летний сад, не имеет смысла. Вот и Т.В. Москвина подтверждает: «Летний сад не стал ни лучше, ни хуже. Летнего сада больше нет». Правда, «в Летнем саду остались все-таки старые деревья. Их можно погладить, постоять возле них. Поплакать. А пока я, мечтающая увидеть не „как было в XVIII веке“ (это все равно невероятно), а „как было в 1965 году“, задаю вопросы. Ради чего были потрачены огромные деньги и растоптана память миллионов людей? А ради того, что у нас много энергичных, амбициозных людей, которые, как большевики в свое время, очень хотят прочно навязать людям свои галлюцинации. Идея реконструкции Сада по каким-то мифическим наброскам XVIII в. стала наливаться грозной силой тогда, когда Летний сад ушел в подчинение Русскому музею (это произошло в нулевые годы нашего века). Именно директор музея В. Гусев и его заместитель В. Баженов взяли на себя историческую ответственность за подмену одного Летнего сада другим. Взяли – пусть несут. Если они в состоянии безмятежно спать ночью после того, что свершили, – Бог и Пушкин им судьи».