Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода [без иллюстраций]

К этим «управлениям» надо добавить еще «походные лаборатории», которые производили бактерии буквально на месте диверсии (см. ниже показания Хиразакура Дзенсаку). Таким образом, японская армия имела не только отряд № 731, но и подобные ему формирования в Северном, Центральном и Южном Китае и в странах южных морей.

Полная картина применения японцами во Второй мировой войне биологического оружия, а в особенности зверств, совершаемых для проверки его свойств, вряд ли может быть восстановлена полностью.

Бактериологические диверсии против СССР.Начались с операций специальных отрядов смертников еще во время первых столкновений японских и советских войск. Ниже приведена выдержка из показаний подсудимого Ниси Тосихидэ — начальника учебно-просветительного отдела отряда № 731, данных им трибуналу 26 декабря:

«Вопрос: Что вам известно о применении бактериологического оружия?

Ответ: Мне известно о применении отрядом Исии бактериологического оружия во время инцидента у Халхин-Гола. В июле 1944 года я из филиала Суньу был переведен на должность начальника учебного отдела 731 — го отряда на ст. Пинфань. Работу я принимал от своего предшественника полковника Санода. В тот же день полковник Санода выехал в Японию. Я вскрыл его сейф и нашел документы, говорившие о применении бактериологического оружия во время Номанганского инцидента, т. е. у реки Халхин-Гол. Тут имелись негативы фотографий того времени, список смертников, принимавших участие в этой операции, и приказ майора Икари. Я помню сейчас, что в отряд смертников входили два офицера, около 20 унтер-офицеров и рядовых. Под этим списком шли подписи, сделанные кровью.

Вопрос: Чья подпись была первой?

Ответ: Начальника отряда Икари. Далее следовал целый ряд детализирующих приказов Икари, а именно, как рассаживаться на автомашины, как использовать банки из-под керосина, затем несколько указаний о том, как возвращаться. Из этих двух документов мне стало понятным, что отряд смертников из 20–30 человек заразил бактериями реку Халха».

В соответствии с планом «Кан-Току-Эн» (план развертывания Квантунской армии для нападения на СССР, принятый летом 1941 г.), отрядами №№ 731 и 100 была развернута специальная подготовка офицеров и унтер-офицеров по освоению и применению биологического оружия. К этому времени уже были испытаны первые модели бактериологических бомб системы Удзи, разработана и освоена технология получения микроорганизмов в количествах, достаточных для осуществления как бактериологических диверсий, так и массированных ударов с применением авиации. Наиболее эффективным агентом биологического оружия японцами считался возбудитель чумы.

В 1942 г. японцами проведена тщательная разведка пограничных районов СССР именно в целях подготовки к масштабным бактериологическим диверсиям. Обвиняемый Хиразакура Дзенсаку показал на судебном заседании 6 декабря 1949 г. следующее:

«В июле — августе 1942 года я принял участие в экспедиции в район Трехречья, называвшейся “летними маневрами”. Эта экспедиция имела своей целью исследовать возможности применения бактерий сибирской язвы и сапа в естественных условиях, приближенных к району вероятных военных действий — у границ Советского Союза. Во время этой экспедиции проводились опыты по заражению сапом реки Дербул и водоемов, а также опыты по заражению сибирской язвой почвы и травяного покрова. Микробы для этой цели вырабатывались в походной лаборатории и испытывались на лошадях, овцах и морских свинках.

С июня 1944 года я в группе научных сотрудников отряда № 100 находился в Северо-Хинганской провинции и по приказанию командования Квантунской армии занимался сбором сведений разведывательного характера, а именно: выявлял наличие и количество скота у населения в пограничных с Советским Союзом и Монгольской народной республикой районах, устанавливал состояние этого скота, наличие летних и зимних пастбищ, участков сенокошения, состояние дорог и водоемов. Эти сведения необходимы были японскому командованию для того, чтобы в случае войны с Советским Союзом произвести массовое заражение скота с целью бактериологических диверсий.

Как мне было известно от начальника отряда № 100 генерал-майора Вакамацу, авиация на основании собранных мною сведений будет производить распыление бактерий сапа, сибирской язвы и вируса чумы крупного рогатого скота для заражения скота в пограничных с Советским Союзом и Монголией районах в случае возникновения войны».

Отрядом № 100 по указанию штаба Квантунской армии систематически направлялись на границы СССР бактериологические отряды, производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение пограничных водоемов, в частности рек в районе Трехречья. Диверсии планировалось осуществлять и в зимнее время. Тот же Хиразакура Дзенсаку 6 декабря 1949 г. на допросе во время предварительного следствия показал следующее:

«Признаю себя виновным также и в том, что во время нахождения в Северо-Хинганской провинции я по приказанию генерал-майора Вакамацу закупил скот (10 телят) для использования его в опытах, проводимых ранней весной 1945 года в районе реки Южный Хангол. От участника этих опытов майора Ямагучи мне известно, что во время опытов, именуемых “зимними маневрами”, проверялось действие вируса чумы рогатого скота и овечьей оспы в зимних условиях путем их распыления по снегу и по разбросанному по нему корму.

Опыты проводились в условиях, в которых должны были осуществляться бактериологические диверсии против Монгольской народной республики, ибо известно, что скот в Монголии в зимнее время питается подножным кормом».

Фактически это была необъявленная бактериологическая война против СССР, которая велась под видом эксперимента. Но деятельность отряда № 731 оставила в СССР другие кровавые следы.

Загадка гибели профессора Великанова.Гибель И.М. Великанова — бывшего начальника Биотехнического института РККА — каким-то образом связана с развертыванием в Японии программы создания БО и организацией отряда № 731 в Маньчжурии.

И.М. Великанов прибыл в Японию 15 октября 1934 г. на международную конференцию обществ Красного Креста в составе делегации Красного Креста СССР. Сам он отношения к Красному Кресту не имел, и нет сомнения в том, что его работа в составе этой делегации была прикрытием какого-то другого, очень важного задания, для выполнения которого был необходим человек, имеющий знания в области бактериологического оружия. К этому времени советской разведкой уже было установлено предназначение объекта, построенного японцами у станции Пинфань в Маньчжурии.

Как следует из анализа дальнейших событий, японские власти знали, какую организацию представляет в действительности профессор Великанов. Поэтому можно предположить, что его визит был согласован по дипломатическим каналам.