Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода [без иллюстраций]

Но одним из важных препятствий к экспериментальному изучению этой проблемы стало отсутствие надежных методов получения у животных первичной легочной чумной пневмонии. Оказалось, что легочная чума, беспощадно истребляющая во время эпидемий тысячи людей, не хочет воспроизводиться в эксперименте. Стронг даже приписал неудачи в получении первичной легочной пневмонии у лабораторных животных их «поверхностному дыханию или анатомическому устройству ноздрей и фарингса». И здесь удивительно для нас одно обстоятельство. В научной литературе 1930-х гг. (даже отечественной!) оказались проигнорированы опубликованные работы русских военных ученых, еще в начале столетия в форте «Александр 1» с помощью мелкодисперсных аэрозолей возбудителя чумы, экспериментально изучивших патогенез первичной легочной пневмонии и, даже заплативших за это своими жизнями (см. очерк XXX). Эксперименты по аэрогенному инфицированию и иммунизации животных начинаются как бы с «чистого листа» и осуществляются на низком методическом уровне.

Николь, Дюран и Консей (1930) пытались осуществить иммунизацию людей через дыхательные пути пульверизацией довольно густой (3 млрд. клеток) убитой вакцины в течение полминуты ежедневно на протяжении 8 дней; после недельного перерыва ингаляции повторялись еще в течение 8 дней. Таким способом всего ими было привито 363 человека. В качестве контроля 503 человека были привиты подкожно. Среди последних заболело чумой 6 человек (5 умерли), среди привитых в дыхательные пути — 3 (2 погибли). Разумеется, эти данные не позволили Николь с соавт. судить об эффективности ингаляционных прививок.

В те годы активно проводились эксперименты по инфицированию животных закапыванием им в нос бактериальной культуры. В опытах Е.И. Коробковой (Государственный институт микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР, 1939) такое инфицирование морских свинок оказалось неудачным. Не удовлетворяясь этими результатами, Коробкова вернулась к получению первичной легочной чумы у свинок ингаляционным методом. Коробкова (как и в свое время Гос), использовала для распыления обычный пульверизатор, отрегулированный на тончайшую струю, что давало возможность получать мельчайшие капельки чумного аэрозоля. Заражение производилось в специальном устройстве, предназначенном для аэробиологических исследований, сконструированном доктором Ф.Ф. Семикозом в 1927 г. (рис. 35.15).

Устройство представляло собой двухкамерный ящик в 1 м длины, 60 см ширины и такой же высоты со стеклянными боковыми стенками, верхняя крышка деревянная, края ее для большей герметичности клиновидно входили в рамку отверстия. Отдельные камеры ящика были разобщены между собою затворами, герметично, с помощью рычагов, открывающимися экспериментатором. Опытные животные помещались в сетчатую клетку, которая с помощью нижнего рычага вкатывалась по рельсам в опытную камеру, после чего затворка захлопывалась.

К внутренней стороне стенки опытной камеры, расположенной против клетки, была приделана металлическая подставка для флакона с ингалятором. Эта подставка с помощью рычага вращалась в горизонтальной плоскости, что позволяло направлять струю из ингалятора по всем сторонам камеры. Опыт велся в следующем порядке: после того, как клетка с животными (3–5 морских свинок) вводилась в камеру, через верхнюю приподнимающуюся крышку, на подставку устанавливался смонтированный ингаляционный аппарат, содержащий точно измеренное количество определенной концентрации бактериальной эмульсии; после этого крышка закрывалась. Через отверстие стенки, наружу пропускалась только резиновая трубка, соединяющая аппарат с нагнетателем воздуха. Отверстие вокруг трубки закрывалось ватой и заливалось герметично парафином; сверху для большей безопасности камера накрывалась простыней, смоченной в дезрастворе. Клетки с животными помещались на расстоянии 30–35 см от ингалятора.

Длительность экспозиции равнялась 8—10 мин., т. е. времени, требуемого для распыления эмульсии. По окончании опыта клетка с животными переводилась в другую камеру и затворка между ними снова захлопывалась. Свинки высаживались из клетки только через 0,5 ч. после ингаляции и рассаживались по банкам.

Благодаря данной аэрозольной камере и собственному упорству, Е.И. Коробковой в 1939 г. удалось смоделировать первичную легочную чуму у экспериментальных животных и показать возможность защиты от нее с помощью подкожной иммунизации живой чумной вакциной на основе штамма EV. Параллельно аналогичные эксперименты велись в НИИЭГ ВС СССР (см. ниже).

Однако вернемся в Маньчжурию.

Вакцинопрофилактика в маньчжурском эндемическом чумном очаге. Японцы переоценивали значение вакцинопрофилактики. Руководители противочумной службы Маньчжоу-Го (Абэ, Касуга, 1941) в один голос утверждали, что для того чтобы ликвидировать чуму в Маньчжурии, прежде всего надо проводить прививки против чумы. Эта точка зрения, по мнению Николаева, была ошибочной, так как никакими, даже самыми эффективными прививками нельзя ликвидировать чуму как природное явление.

Николаев считал, что единственно чего можно добиться профилактическими прививками, даже при применении наиболее эффективных вакцин, это вызвать у человека невосприимчивость к чуме и тем самым лишь на время предохранить его от заболевания чумой, так как иммунитет при чуме держится 5–6 месяцев. Ежегодной вакцинацией живой вакциной можно снизить заболеваемость чумой в очаге, но нельзя ликвидировать чуму среди грызунов.

Начиная с 1936 г. в Маньчжурии проводилась вакцинация китайского населения формолвакциной производства Чанчуньского санитарнотехнологического института. Прививочная кампания начиналась обычно в феврале и заканчивалась в мае. С каждым годом вакцинация проводилась во все возрастающих количествах. Прививка осуществлялась двукратно с интервалом в 7 дней, но второй прививкой охватывалась лишь небольшая часть прививаемых. Во время вспышек чумы производство прививок прекращалось. Японцы опасались отрицательной фазы иммунитета, да и само проведение прививок в это время они считали бесполезным занятием. Цифровые данные о профилактических прививках в Маньчжурии по Абэ (1945) и официальной статистике департамента здравоохранения Маньчжоу-Го, собранные Николаевым, представлены в табл. 35.6.

Всего с 1936 по 1944 г. было вакцинировано и ревакцинировано свыше 13 млн. человек. Каковы же результаты этих прививок? Николаев сравнил заболеваемость чумой и количество вакцинированных людей и пришел к выводу, что проведением массовых прививок формолвак-циной снизить заболеваемость чумой не удалось. Да и сами работники японской противочумной службы оценивая эффективность вакцинации формолвакциной, пришли к заключению, что эта вакцинация не снижает заболеваемость, но уменьшает смертность от чумы.