Алексей Кунгуров - Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов

…Когда я наутро зачитал этот документ с трибуны съезда, большинство депутатов уже не могло нас не поддержать. Так тогда и решился вопрос о независимости государств Балтии. Но если бы не запал балтийцев, до такого, возможно, дорога была бы еще очень и очень долгой» [70] Эмма Брамник-Вульфсон «Я вышла замуж за романтика» // http://www. librus.ru/alluserpubl/waldisg/page/2. .

О цели провокации с «секретными протоколами» Яковлев, наконец, сказал довольно откровенно — развалить Советский Союз. Вот еще одна его интерпретация на эту тему:

«В кармане у меня была одна «петарда» — еще перед первым докладом мой приятель из МИДа Анатолий Ковалев дал мне акт о передаче документов из приемной Молотова в архив, где черным по белому шестым пунктом стояло: «секретные протоколы…» И подпись секретарей Молотова. О том, что эта бумага у меня есть, я вообще никому не сказал. Когда мне нужно было выступать с переделанным докладом , я поднялся на трибуну и сказал, что мне к своему прошлому выступлению добавить нечего , я настаиваю именно на нем, а потом зачитал эту «петарду». Неожиданно для меня решили прения не открывать и сразу приняли как доклад, так и постановление» [71] «Вечерняя Москва», № 175 (23973), 17 сентября 2004 г.//http://www.vm da Ну. ru/article.php?aid=2910. .

С его слов выходит, что Яковлев, имея записку (которую потом стал именовать актом или протоколом), скрыл ее не только от народных депутатов во время своего доклада, но и от членов комиссии. Оказывается, Яковлев был ясновидцем, и предвидел, что нардепы не примут нужное ему постановление и у него будет возможность второго выступления, во время которого он эффектно хлопнет заранее заготовленной «петардой». Именно так пытается объяснить Яковлев свой шулерский финт с запиской Смирнова-Подцероба. Вот что он пишет в своих мемуарах «Сумерки»:

«Последний вариант своего доклада я никому не показывал — ни Горбачеву ни членам Политбюро > ни членам комиссии. За день до выступления ко мне подошел Анатолий Ковалев — первый заместитель министра иностранных дел СССР. Большая умница и высокой порядочности человек. Он сказал; что нашел акт передачи текста секретного протокола из одного подразделения МИД в другое. Я обрадовался и хотел сразу же вставить его в мой доклад. Но, поразмыслив, решил оставить этот последний аргумент про запас» [72] http://www.lebed.com/2005/art4364.htm. .

Кстати, в 1989 г. Яковлев не раскрыл источник получения «служебной записки», так же как и Альфред Зайдль в 1946 г. героически умолчал о происхождении фотокопий «секретных протоколов. Лишь через десять лет после успешной операции по ликвидации СССР в своих мемуарах он раскрыл имя героя — Анатолий Гаврилович Ковалев. Ковалев родился в 1923 г. в Москве; окончил МГИМО МИД СССР в 1948 г.; после окончания института работал в Германии в аппарате политсоветника Советской контрольной комиссии; занимал должности помощника министра иностранных дел СССР Громыко. То есть два будущих борца за демократию знали друг друга к 1989 г. как минимум полтора десятка лет, с момента, когда Яковлев начал делать дипломатическую карьеру.

Почему именно на Ковалева ссылается Яковлев? Они вместе помогали прибалтийскому сепаратистскому движению в конце 80-х. Ковалев помимо дипломатии развлекался сочинением стишков, и был весьма дружен с поэтом-песенником Янисом Петерсом — крупнейшим латвийским сепаратистом, одним из лидеров Народного фронта, который в свою очередь был тесно связан с Мавриком Вульфсоном. Короче, в этом кругу были все свои. В 2005 г. Петерс с благодарностью вспоминал о том вкладе, который Ковалев внес в дело обретения Латвией независимости. Портал dialogi.lv в разделе «Обзоры» дал небольшой анонс этой публикации:

«И, наконец, слово предоставлено поэту Янису Петерсу, статья которого называется «Где прятались Риббентроп с Молотовым?» В годовщину подписания пакта Молотова — Риббентропа поэт (и в прошлом также политик и дипломат) вспоминает о событиях конца 80-х и рассказывает об Анатолии Гавриловиче Ковалеве, первом заместителе Андрея Громыко, который любил отдыхать на даче у Раймонда Паулса в Меллужи. Ковалев считал Латвию землей высокой культуры и пророчил перемены в СССР. Ковалев нашел акт, свидетельствующий о том, что оригинальный текст пакта Молотова — Риббентропа находится в МИД СССР, и этого оказалось достаточно, чтобы узнать имена авторов пакта и тех, кто их скрывал 50 лет после подписания» [73] http://www.dialogi.lv/article.php?id=1416&t=7&rub. .

Вы думаете, что Петерс — только поэт, Паулс — просто композитор? Это матерые антисоветчики, оба были народными депутатами СССР, оба в числе прочих депутатов-балтийцев покинули зал заседаний съезда, когда в повестку дня не удалось включать вопрос об осуждении пакта Молотова — Риббентропа. Не удивительно, что Ковалев хорошо спелся с этими соловьями прибалтийской независимости. Поэтому вполне естественно, что его фамилия мелькает в деле о «секретных протоколах». Тем не менее, я не берусь утверждать, что он лично участвовал в фальсификации «записки Подцероба». Первое упоминание об участии Ковалева в деле с протоколами я нашел в яковлевском интервью, данном в Латвии, которое датируется ноябрем 2001 г. Ковалев, к тому времени всеми забытый, отошел в мир иной через два месяца. И уже после смерти из него вылепили демократа-подпольщика, внедрившегося в высшие эшелоны власти СССР.

28 декабря 1989 г. «Известия» опубликовали интервью с Ковалевым под заголовком «Вновь о договоре 1939 года», причем без указания имени журналиста, беседовавшего с ним, что совершенно необычно. Вероятно, текст был составлен самим Яковлевым, потому что в нем содержится лишь краткое изложение тезисов его доклада, даже официозная стилистика была сохранена, хотя жанр интервью предполагает несколько большую степень выражения собственного мнения, живость языка, образность. Нам интересна в данном случае лишь первая фраза и последняя, приписываемые Ковалеву:

«Министерство иностранных дел представило за подписью

Э. А. Шеварднадзе в Комиссию Съезда факты, которыми оно располагает, а также свои суждения, относящиеся к политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении 1939 года».

Завершается интервью такими словами:

«Думаю, что ваша газета могла бы для наглядности опубликовать одно из самых важных доказательств того, что секретный протокол действительно существовал — акт о передаче подлинника протокола и других документов одним помощником В. М. Молотова другому. Этот документ публикуется впервые. Ряд других документов, о которых я упоминал в этом интервью, будет опубликован в одном из первых номеров «Дипломатического вестника».