Алексей Кунгуров - Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов

Оно, это решение, не изменит юридического статуса рассмотренных комиссией договора и протокола. Как уже отмечалось, с нападением Германии на Советский Союз были перечеркнуты любые существовавшие на тот момент двусторонние соглашения.

А послевоенный мир строился уже на иных основах. Наш мандат ограничен 1939 годом, и делать какие-либо выводы по другим периодам нет оснований.

Но решение Съезда может изменить нашу политическую и нравственную оценку конкретных документов, ничего более, как только этих документов, я это подчеркиваю. Мы проведем — или не проведем — четкую границу между правомерным, обоснованным, каким является договор, и морально негодным, неприемлемым, несовместимым с социализмом, каким является протокол.

Теория относительности, товарищи, великое открытие в постижении Вселенной. Но относительность не может существовать в сфере морали. Мы обязаны вернуться на твердую, здоровую почву незыблемых нравственных критериев. Пора осознать — беззаконие страшно не только своим прямым эффектом, но и тем, что оно калечит сознание, создает ситуации, когда аморальность и оппортунизм начинают считать нормой. Любое наше решение, товарищи депутаты, будет одновременно не только политическим, но и нравственным. Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Как видите, товарищи, значительная часть предложений, которые внесли депутаты, комиссия учла, дала целый ряд поправок и объяснений к тому тексту, который вами получен. Надо ли нам еще раз сейчас обсуждать или можно… (шум в зале)…или можно ставить на голосование проект с поправками, предложенными комиссией?

С места. Да.

Председательствующий. Пожалуйста.

С места. Я не раз записывался, но мне не предоставляли слова. Я прошу полторы минуты.

Председательствующий. Одну минуточку! Назовите себя и спокойно говорите.

Образ В.С, пенсионер, председатель Полтавского областного совета ветеранов войны и труда, г. Полтава (от Всесоюзной организации ветеранов войны и труда). Я хочу сказать вам, что с последним предложением я категорически не согласен. (Шум в зале.) Обосновываю, почему! Первое!.. Я прошу выслушать…

Председательствующий. Говорите.

Образ В.С. Взываю к вашему разуму. Мы принимаем решение по тем документам, которых фактически не обнаружили. (Шум в зале.) Второе.

Председательствующий. Товарищи, внимание! Выслушайте депутата!

О, я представляю, как заерзали и зашипели прибалтийские сепаратисты. Бесстрастное «(Шум в зале)» не может передать всплеска ярости представителей «пятой колонны».

Образ В.С. Второе. Принимая такое решение, мы становимся на путь развала государства. Если и дальше так пойдем, то скоро поставим под сомнение решение Богдана Хмельницкого на Переяславской раде. Разве можно идти по этому пути? Я призываю вас к разуму. Взываю!

Глас вопиющего в пустыне. Метафора превратилась в реальность менее чем через два года, когда решение Переяславской рады о вхождении Малороссии в состав Российского государство было «денонсировано».

Председательствующий. Спасибо.

Образ В.С. Предлагаю принять Постановление, состоящее только из первой его статьи, без всяких приложений и прочее. Иначе нашим потомкам будет стыдно за принятое нами сегодня решение, ибо оно принимается, когда закрыты британские и американские архивы, все закрыто. Благодарю за внимание.

Председательствующий. Товарищи, я прошу только… (шум в зале)…сейчас:, подождите минутку; я проголосую сначала проект, а потом ваши поправки. Поименно? Хорошо, проголосуем поименно. Садитесь. Товарищ Нейланд, я прошу вас. Выступил депутат, выразил свое отношение к мотивам голосования, обычное отношение человека, который хочет высказаться перед голосованием. У одного одно мнение, у другого другое. Надо спокойнее относиться к этому. Ряд товарищей предлагают провести поименное голосование. Чтобы провести его, я должен получить согласие Съезда, поэтому вопрос о проведении поименного голосования ставлю на голосование. Можно проголосовать поднятием рук? Хорошо. Кто за? Прошу опустить. Кто против? Я вижу лишь трех человек, больше не вижу. Значит, проводим поименное голосование по проекту Постановления, предложенному комиссией, с поправками, внесенными после обсуждения этого проекта Съездом. Нет возражений? Ставлю на поименное голосование проект Постановления Съезда «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года». Текст проекта у вас на руках, поправки были доложены товарищем Яковлевым. Прошу народных депутатов СССР выразить свое отношение к этому проекту.

Большинством голосов народных депутатов СССР Постановление принято. (Аплодисменты.)

Результаты голосования:

Проголосовало «за» …………. 1435

Проголосовало «против» …. 251

Воздержалось..………………….. 266

Всего проголосовало ………… 1952

Вряд ли все депутаты читали постановление, за которое они проголосовали. Такая уж особенность парламентской демократии — количество принимаемых решений велико и вникнуть во все ни один депутат не в состоянии. К тому же избранные представители народа вынуждены принимать решения в тех сферах, которых они совершенно некомпетентны. Поэтому они привыкли полагаться на мнение «профессионалов» и «экспертов». Для имитации рассмотрения дела о «секретных протоколах» была создана комиссия Яковлева, 25 из 26 членов которой пришли к единому мнению. Поэтому почти все остальные депутаты избавили себя от необходимости думать своей головой.

Заместитель председателя яковлевской комиссии Юрий Афанасьев вспоминал о декабрьских баталиях:

«Съездовские дебаты по этому вопросу наглядно показывали, что проблема эта воспринималась как нечто навязанное съезду извне (что, впрочем, было близко к истине). Она не была выстрадана самим Съездом, и депутаты никогда не воспринимали ее как действительно значимую и важную. Большинство делегатов смотрели на этот всплеск историографических штудий как на что-то странное, потенциально опасное и враждебное их интересам: не углубляться в эту проблему, а поскорее избавиться, отмахнуться от нее — было их нескрываемым желанием» [68] «Другая война: история и память» // http://www.yuri-afanasiev.ru/articles/ art 1996 59. .

Но раз уж профессора во главе с академиком решили, что протоколы существовали, значит так оно и было. Депутатское стадо баранов послушно проголосовало «за». За что? Вот за что: