Алексей Фомин - Война с продолжением

В самих США в тот момент не было четкой программы действий на Ближнем Востоке. Об этом свидетельствуют, в частности, «Комментарии к 14 пунктам Вильсона», составленные в самом конце 1918 года под руководством полковника Хауза. Это была своеобразная аналитическая записка по разным проблемам мирного урегулирования, предназначенная лично для президента. 12-й пункт мирной программы Вильсона был прокомментирован следующим образом: «Ясно, что Проливы и Константинополь, хотя они могут оставаться номинально турецкими, должны быть под международным контролем. Этот контроль может быть коллективным или быть в руках одной державы как мандатария Лиги. Анатолия должна быть сохранена за турками. Прибрежные земли, где преобладают греки, должны быть под специальным международным контролем, возможно, с Грецией в качестве мандатария. Армения должна получить порт на Средиземном море и должна быть под протекторатом (какой-либо — А.Ф. ) державы. Франция может предъявить такие права, но армяне предпочли бы Великобританию. Великобритания, очевидно, лучший мандатарий для Палестины, Месопотамии и Аравии. Сирия уже предоставлена ( alotted ) Франции по соглашению с Великобританией. Общий свод гарантий, обязательный для всех мандатариев в Малой Азии, должен быть включен в мирный договор. Он должен содержать условия, касающиеся меньшинств и «открытых дверей». Магистральные железнодорожные линии должны быть интернационализированы» [234] Interpretation of President Wilson’s Fourteen Points by Colonel House. http://www.mtholyoke.edu/acad/intrel/doc31.htm . Этот меморандум в дальнейшем был положен под сукно, и политическая линия президента Вильсона на мирной конференции практически ни в чем не следовала его рекомендациям. Комментарий Хауза фактически признавал англо-французские тайные договоренности военного времени (хоть и при условии «открытых дверей»), что для Вильсона было неприемлемо.

В Константинополе англичане всячески стремились подкрепить свое военное преимущество политическим влиянием. Британский верховный комиссар С. Кальтроп и его заместитель Р. Уэбб видели свою первоочередную задачу в ликвидации влияния младотурок на политическую жизнь страны, которое, по их убеждению, сохранялось и после отставки и бегства младотурецких лидеров [235] BDFA, Ser. B., Vol. 1. № 8. Calthrope to Balfour. 18/11/1918. P. 20–21. . В то же время симпатии султана Мехмеда VI были на стороне Великобритании (а не Антанты в целом). Пробританская партия «Свобода и согласие» при новом режиме фактически стала правящей. Англофильские настроения вообще были очень распространены тогда в турецкой столице [236] BDFA, Ser. B., Vol. 1. № 9. Calthrope to Balfour. 4/12/1918. P. 21–22. , что создавало хороший резерв для постепенного установления фактического контроля над жизнью страны и в то же время не могло не вызвать раздражения Франции. Различные группировки турецкой верхушки уже тогда связывали надежды на щадящие условия мира с той или иной державой. Согласно донесению американского агента в Константинополе, «в настоящее время турки пытаются создать трения между британцами и французами, восхваляя первых и критикуя вторых при каждой возможности, однако в некоторых кругах рассчитывают, что крупные французские инвестиции и финансовые интересы помогут обеспечить французскую поддержку сохранению в будущем независимого турецкого правительства» [237] FRUS PPC, Vol. 2. American Commissioner at Constantinople (Heck) to the Ambassador to France (Sharp). 1/01/1919. P. 282. .

Доминирующая позиция Великобритании на Ближнем Востоке в тот момент впоследствии хорошо была описана Керзоном в одном из меморандумов: «Когда собиралась мирная конференция, союзные державы завладели Константинополем, где находилось турецкое правительство, которое если не смирилось окончательно, то готово было к уступкам. Наших военных сил в занятых нами азиатских турецких областях было достаточно для того, чтобы настоять не только на условиях перемирия, но и на всяких дополнительных условиях, которые мы сочли бы нужным поставить. Англичане прочно владели Месопотамией вплоть до Мосула. Позиция Британии в Персии как в военном, так и в политическом смысле была чрезвычайно сильной. Мы все еще занимали Закаспийскую область, но решили удалиться оттуда, что и было исполнено. Каспийское море было в наших руках и стало базой морских операций против большевистских войск. Британские дивизии занимали весь Кавказ от Черного моря до Каспийского и являлись единственной гарантией мира между соперничающими народами — грузинами, армянами, татарами [238] Так Керзон называет азербайджанцев. и русскими. В Малой Азии (вне зоны британской оккупации) не было никаких союзных сил. Судьба Армении оставалась еще нерешенной, так как большинство армян бежало из своей страны. О дележе Малой Азии — за исключением Армении и, пожалуй, Киликии — еще никто не говорил. В Сирии положение было гораздо более сложным, так как стремления французов трудно было примирить с реальной обстановкой, сложившейся в Аравии, а между тем французы продолжали настаивать на буквальном исполнении злосчастного соглашения Сайкса — Пико. В Палестине представлялось вполне возможным примирить интересы арабского населения и сионистских иммигрантов, и все признаки свидетельствовали о том, что Великобритания вскоре получит мандат на эту область с согласия обеих национальностей. В Египте все еще было спокойно» [239] Цит. по: Черчилль У. Мировой кризис. М., 2003. С. 414–415. . Франция могла всему этому противопоставить лишь около 7–8 тысяч солдат в Сирии и Киликии, а также соглашение Сайкса — Пико, от которого англичане все же не могли полностью отречься. Говоря о том, что «права» Франции «надежно гарантированы», и даже выражая надежду на их «расширение», Пишон выдавал желаемое за действительное. По существу, будущее французских планов на Востоке зависело от уступчивости англичан.

О том, что уступить они готовы были очень немногое, свидетельствуют несколько документов, появившихся в британских коридорах власти на рубеже 1918–1919 годов. В первую очередь к их числу относится план послевоенного устройства Ближнего Востока, предложенный 11 ноября Форин Оффису Д.Г. Хогартом — одним из руководителей каирского Арабского бюро. Помимо укрепления британского контроля над политикой арабских шейхов Аравийского полуострова Хогарт предлагал привлечение еще не созданного Арабского государства к участию в мирных переговорах как равноправного союзника. Все тайные соглашения при этом следовало аннулировать. Сирия, Ирак и Хиджаз должны были рассматриваться как различные образования, и хотя возможность соглашения с Францией по сирийскому вопросу не отрицалась, Хогарт выражал уверенность, что «ни один сирийский район», включая Ливан и Бейрут, «не примет» французов добровольно. В Северной Месопотамии Хогарт предлагал создать отдельное государство (очевидно, курдское), а для предохранения Сирии от турецкого влияния — многонациональное (с армянским преобладанием) государство в Киликии. Создание крупного армянского государства на Кавказе Хогарт считал нереальным и предлагал поощрять иммиграцию армян в Киликию. Турецкое государство должно было сохраниться в Малой Азии, но оно должно было лишиться Константинополя и восточных вилайетов, переданных под «европейский протекторат». Малоазиатские притязания Италии Хогарт полностью отвергал, но готов был передать Смирну Греции. По сути дела, это был один из вариантов британской «программы максимум», в которой большинству народов Ближнего Востока отводилась роль британских вассалов [240] BDFA, Ser. В. Vol. 1. № 4. Memo by D.G. Hogarth. 11/11/1918. Р. 11–13. . Впрочем, как показывает другой меморандум того же Хогарта от 18 декабря, он не испытывал никаких иллюзий относительно способности эмира Фейсала и его сподвижников организовать управление страной. По его словам, арабская администрация в Восточной оккупационной зоне была «неэффективной имитацией османской». Антифранцузские настроения преобладали везде, кроме, возможно, маронитских районов, но если бы Франция захотела утвердить свое влияние силой, она не встретила бы серьезного сопротивления. В то же время «обучение сирийцев политической независимости» было бы «такой трудной и неблагодарной задачей», что Великобритания ничего не потеряла бы, если бы предоставила ее своему союзнику. Поскольку французам неизбежно пришлось бы прибегнуть к силе, Великобританию в этом случае стали бы обвинять в предательстве арабов. Но, похоже, Хогарт смотрел на это как на неизбежность. К тому же, если англичане активно поддерживали бы сионистскую программу в Палестине, Они стали бы «не более популярны, чем французы в Сирии». Какого-либо разумного выхода из этой ситуации Хогарт не предлагал [241] RS, Vol. 1. Report by D.G. Hogarth. 18/12/1918. Р. 253–257. .