Алексей Фомин - Война с продолжением

15 сентября состоялись переговоры Ллойд Джорджа и Клемансо. В начале дня пришло сообщение, что назавтра ожидается прибытие Фейсала в Марсель. Клемансо заявил, что ему не о чем разговаривать с эмиром, и распорядился отправить его прямо в Кале, где он должен был сесть на пароход до Англии. Британский премьер нисколько не возражал [436] DBFP, Ser. 1, Vol. 1. № 57. Meeting in Paris. 15/09/1919. P. 685–686. . Вопрос о распределении мандатов, по мнению Ллойд Джорджа, еще не мог обсуждаться из-за неясности позиции США. Можно было говорить только о военной оккупации тех или иных территорий на основе представленного им меморандума. Будущее арабских территорий должно решаться на основе обещаний, данных союзниками арабам, а также соглашения Сайкса — Пико, которое, по мнению Ллойд Джорджа, вовсе не противоречило этим обещаниям.

Клемансо ответил, что турецкую проблему необходимо рассматривать в целом и что, поскольку решение американцев по вопросу о мандатах будет скорее всего объявлено в конце сентября или в октябре, шесть недель ничего не изменят. Создание же Арабского государства может столкнуться с большими трудностями, на преодоление которых может потребоваться время. Клемансо готов был направить свои войска в Сирию и Киликию, если это не будет означать принятия всех предложений Ллойд Джорджа. Предложение о походе на помощь армянам было выдвинуто Францией против ее воли, с единственной целью оказать услугу Мирной конференции. Но оно не может рассматриваться как обязательство, равносильное договору. Иными словами, получив шанс оккупировать Сирию и Киликию без дополнительных обязательств, Клемансо готов был отказаться от своего плана помощи армянам, который теперь ему был более не нужен. Ллойд Джордж заверил своего французского коллегу, что оккупация Киликии и части Сирии не накладывает на Францию никаких обязательств. На этой основе было заключено «временное соглашение о военной оккупации» французами Киликии и части Сирии «в ожидании решения относительно мандатов». Оно было оформлено в виде простого протокола, где значилось, что Клемансо от имени французского правительства принимает предложение о замене британских войск французскими, но это не означает его согласия на прочие условия британского меморандума. Иными словами, соглашение не накладывало на Францию никаких обязательств, и такие важные вопросы, как строительство англичанами железной дороги и нефтепровода через Сирию, а также проведение окончательной «англо-французской» границы, оставались открытыми [437] DBFP, Ser. 1, Vol. 1. № 57. Meeting in Paris. 15/09/1919. P. 690–693. .

Развернутый официальный ответ на британскую «памятную записку» Клемансо направил британскому правительству только 10 октября. В этом ответе единственной законной основой англо-французских отношений объявлялось соглашение 1916 года, воспроизводились все старые французские аргументы по сирийскому вопросу. Еще раз повторялся тезис, что замена британских войск на французские в Киликии и прибрежной Сирии не накладывает на Францию никаких дополнительных обязательств в соответствии с «памятной запиской». По существу «записки» во французском ответе выражалась уверенность, что Великобритания и Франция вольны сами определять, какую форму арабского правительства они будут «поддерживать» в своих зонах, поэтому англичане не могут навязывать Франции своего «клиента» Фейсала. Границы между мандатными зонами двух держав должны были остаться такими же, как в соглашении Сайкса — Пико, с единственным исключением — передачей Мосула в британскую зону. Восточная граница Сирии должна была проходить «по бассейну реки Хабур и ее притоков». Французы соглашались на строительство британской железной дороги и нефтепровода из Месопотамии к Хайфе через свои «владения», но требовали «абсолютного равенства» в эксплуатации нефтяных месторождений Мосула [438] RS, Vol. 1. Reply to English memorandum of September 13, 1919, respecting Syria. 10/10/1919. P. 724–725; PB, Vol. 2. P. 305–306. . Все это означало, что хотя судьба сирийского мандата была уже решена, сирийский вопрос в более широком смысле слова оставался предметом переговоров. В британском Форин Оффисе практически все пункты французского документа подверглись резкой критике [439] PB, Vol. 2. Minute by G. Kidston. 17/10/1919. P. 307–308. , а Ллойд Джордж ответил длинным посланием с изложением британской точки зрения, суть которой сводилась к необходимости достичь соглашения между Францией и Фейсалом [440] PB, Vol. 2. Lloyd George to Clemenceau. 18/10/1919. P. 312–320. .

Англо-французское соглашение сентября 1919 года так и не обрело законченной формы, но при этом стало поворотным пунктом в решении сирийского вопроса и в то же время оказало глубокое воздействие на события в собственно турецких землях. Клемансо за несколько дней добился того, к чему стремился не менее полугода, — вывода британских войск из Сирии и Киликии и замены их французскими. Киликия и прибрежная Сирия наконец-то de facto переходили под французский контроль. Франция должна была теперь «защищать» армян не в Карсе и Карабахе, а в Александретте, Урфе и Мараше вместе с христианами Ливана и Сирии. Великобритания умывала руки во всем, что касалось этих территорий. Только теперь английские декларации о нежелании принимать сирийский мандат подкреплялись реальными действиями. Вопрос о распределении мандатов на Ближнем Востоке (но не о границах между ними) был фактически решен, хотя официально это решение было оформлено лишь полгода спустя.

В уступчивости англичан, конечно же, сыграло роль и сильнейшее французское давление на британское правительство, выразившееся в ожесточенной кампании в прессе, в дипломатических демаршах (ноты Камбона и Пишона), в ловком маневре Клемансо с посылкой войск на Кавказ через Киликию (истинная цель такой экспедиции была очевидна). Безусловно, существовала и объективная необходимость сокращения английского военного присутствия за рубежом и продолжения демобилизации. Но главное было в другом. К сентябрю 1919 года англичане после долгих попыток играть роль «честного маклера» между Фейсалом и французами оказались перед необходимостью сделать наконец четкий выбор. И они выбрали Францию. Союз с ней был слишком важен, чтобы жертвовать им ради арабского эмира и его сторонников. Фейсал был нужен им, чтобы держать французов в напряжении, оттягивать решение важных для них вопросов, пока решаются главнейшие проблемы Европы. Пока сирийский вопрос оставался в подвешенном состоянии, на конференции были выработаны и подписаны главные договоры версальской системы — с Германией и Австрией. Увлеченность французов сирийской проблемой и деятельностью Фейсала, безусловно, ослабляла их внимание к европейской ситуации. Неопределенность положения в Сирии заставила французов быстро забыть о своих «правах» на Мосул и Палестину. Но в определенный момент Фейсал в качестве сирийского правителя оказался больше не нужен англичанам, которые готовили новые козыри для дипломатической игры с Францией. И они просто поставили его перед фактом соглашения с французами, заключенного без его участия.