Ричард Дженкинс - Вестминстерское аббатство

В 1689 году на историю аббатства вновь повлиял пожар, тогда выгорела большая часть дворца Уайтхолл. В результате из него была эвакуирована вся королевская семья, и двор перебрался в дворец Сент-Джеймс и в Хэмптон-Корт. Когда Уайтхолл превратился в элегантную окраину лондонского Вест-Энда с расположенными там резиденциями, аббатство стало границей фешенебельного района. Его заброшенное здание и незаконченный западный фасад были упреком всему району, и в 1732 году парламент выделил деньги на завершение строительства башен аббатства. Николаса Хоксмура, ученика Рена, который много лет назад создал проект центрального здания и западных башен, назначили архитектором. Эксцентричная оригинальность хоксмуровской архитектуры могла бы навредить постройке, но проект, законченный после его смерти, оказался хорош. Хоксмур создал башни более узкими, чем основания, придав им легкость и грацию. Башни выполнены в готическом стиле (основным образцом для них послужил кафедральный собор в Беверли), но они не претендуют на средневековую древность; к тому же Хоксмур смешал готику с деталями барокко и классицизма — создал своды, поддерживающие шпили, карнизы между участками облицовки, «сломанные» фронтоны на уровне двускатной крыши. Результат оказался удачным без помпезности; западный фасад одновременно строг и в некоторых деталях может быть признан остроумным. Он не величественный и не романтичный, в нем нет слияния логики и легкости, которое присутствует в западном фронтоне собора Нотр-Дам в Париже, но тем не менее там имеется все, чего можно желать от фасада. Удивительно, что вспоминают именно этот фасад, когда речь идет о Вестминстерском аббатстве, хотя он в целом не похож на остальное здание.

Вы приближаетесь к римской пьяцце Навона узкими улочками, пока неожиданно не попадаете на огромное лучащееся пространство — в том и состоит необыкновенное воздействие, которое оказывает на людей эта площадь. Площадь Святого Петра, с круглой колоннадой Бернини, тоже вырывалась из тесно сплетенных улиц старого Рима, она была похожа на пьяццу Навона, пока Муссолини не снес средневековые улочки, чтобы построить нынешний скучный проспект. Подход к Вестминстерскому аббатству был подобен подходу к этим знаменитым площадям, хотя и выглядел скромнее. «Лондонский шпион» Неда Уорда ведет нас к аббатству от прелестного Сент-Джеймского парка сквозь «узкий проход» и «выплывает» внутри святилища. Это открытое пространство к северу от церкви было частью территории Парламентской площади, таким образом, башни аббатства неожиданно возникали в поле зрения. В XVIII веке аббатство стало частью плотной городской застройки. Дома теснились напротив его северной стены и вокруг приходской церкви Святой Маргариты, расположенной к северу от восточного крыла. На востоке придел Генриха VII высовывается из-за ряда современных строгих зданий. Старый дворцовый двор был втиснут между аббатством и дворцом; новый — разместился на участке между Вестминстер-холлом и районом особняков на севере.

Большая часть посетителей чаще всего приходит в аббатство с севера, от Уайтхолла. В наше время улица Уайтхолл тянется от Трафальгарской площади и удалена от аббатства не меньше, чем современная Даунинг-стрит, на которой строительство новых зданий преградило путь дальнейшей «эволюции». Совершенно нетипичный для Лондона, Уайтхолл казался наполовину улицей, наполовину вытянутой площадью, его можно сравнить с Широкой площадью в Оксфорде. От Уайтхолла длинная прямая Кинг-стрит (как в дни Донна: «…Дорога к нему — Королевская улица») вела прямо к стене северного трансепта, нависавшего над ней. Зрелище, должно быть, было великолепным!

Другой маршрут из центра города — по реке. Стоя на Вестминстерском мосту в 1802 году, Вордсворт заявил, что «на земле нет ничего более чудесного» — суждение, которое сейчас можно признать нелепым. Но в середине XVIII века Лондон, уступая, возможно, только Венеции, был красивейшим европейским городом. Находясь в Вестминстере и смотря вдаль, Каналетто нарисовал изгиб реки, город, возвышающийся на ней и коронованный величественным массивом собора Святого Павла. Обернувшись в другую сторону, он нарисовал линию реки, проходящую выше аббатства, с двумя одинаковыми башнями, формирующими новую точку фокуса. Вестминстерский мост, второе лондонское пересечение Темзы, был построен между 1738 и 1750 годами. Конфигурация города менялась. В прошлом именно собор Святого Павла был центральной точкой Лондона, Вестминстер с королевскими и правительственными зданиями находился в стороне. Сейчас сердце города сосредоточено между двумя мостами — Лондонским, который находится немногим ниже по течению реки от собора Святого Павла, и Вестминстерским, что немного ниже по течению от аббатства. Приближалось время Вест-Энда — нынешнего центра города.

На этой карте начала XVIII века аббатство окружено плотной городской застройкой. Со стороны северного фасада национальной святыни находится частая сеть улиц и домов. С востока старый дворцовый двор все еще сохраняет атмосферу отгороженного пространства внутри комплексов дворца и аббатства

Это не означало, однако, что город немедленно окружит аббатство тесным кольцом; наоборот, открылось больше пространства. Это можно объяснить, с одной стороны, тем, что изменились вкусы, и люди поняли высокую ценность готической культуры — у них появилось желание иметь хороший обзор памятников культуры, чтобы вокруг имелось как можно меньше зданий; а с другой — тем, что возникла необходимость зрительно выделить центр управления государством и его религиозными церемониями. Дома к северу от аббатства были снесены. Улица Броуд-Сэнктуари («Широкая Святая») сохранила название, но утратила статус «аббатской» по мере расширения территории сноса, на которой впоследствии сформировали Парламентскую площадь.

Эпоха Регентства и ее пристрастия воспроизведены в сопроводительном тексте двухтомника гравюр Аккермана (1812). Автор текста радуется, что дома у церкви снесли и, таким образом, можно «увидеть величие постройки», сожалеет, что нельзя убрать строения с северной стороны аббатства, и надеется, что церковь Святой Маргариты, которая кажется такой невзрачной по сравнению с аббатством, также будет разобрана и построена в другом месте. Некоторые из этих высказываний сегодня кажутся нелепыми, но они тем не менее напоминают о том, что сравнительно недавние работы по расчистке территории придали округлой церкви Святой Маргариты такой вид, будто аббатство снесло яйцо.