Юлий Циркин - История Библейских стран

Возможно, что ликвидацией потенциально опасного Набатейского царства Траян хотел также укрепить свой тыл перед большой войной с Парфией. Воспользовавшись как поводом сменой царей на армянском троне, он в 115 г. начал военные действия. Поход был успешным, и римляне даже захватили парфянскую столицу Ктесифон, но еврейские восстания в их тылу, в значительной степени спровоцированные парфянскими агентами, заставили их остановиться. Вскоре Траян умер. Его преемник Адриан отказался от месопотамских завоеваний Траяна. Одной из причин этого шага нового императора были волнения в Палестине, Египте, Африке (SHA, Hadr., 5, 2). Видимо, восстание, вспыхнувшее еще при Траяне, было окончательно подавлено Адрианом, и он не решился удерживать Месопотамию, имея в тылу столь беспокойные провинции. Адриан, дважды сам побывавший в Сирии, много сделал для интеграции этой страны в Римскую империю (Honigman, 1932, 1680–1681). Это не значит, что все его мероприятия встречали восторженный прием в провинции. Известно о ненависти Адриана к антиохийцам (SHA, Hadr., 14, 1). По-видимому, жители этого крупнейшего города Сирии стремились всеми силами сохранить свою автономию перед лицом интегрирующей силы римского правительства.

Конец I и большая часть II в. считаются временем расцвета Римской империи. Это во многом отразилось и на стабильности имперских границ, в том числе евфратской. Но уже в 60 гг. II в. положение изменилось. Снова началась война с Парфией, причем ее инициатором на этот раз стал парфянский царь Вологез. Тщательно подготовившись, он в 161 г. вторгся в Сирию и разбил войска римского наместника Корнелиана. Население Сирии встретило парфян как освободителей (Ghirshman, 1972, 161), и это еще более осложнило положение. Только недавно ставший императором Марк Аврелий направил на Восток своего соправителя Люция Вера, а позже и сам на некоторое время отправился в Сирию. Числясь официально главнокомандующим, Вер практически в военных действиях не участвовал, но римские армии под командованием довольно способных полководцев сумели не только вытеснить парфян из Сирии, но и вторгнуться на парфянскую территорию. Марк Аврелий и Вер справили пышный триумф, но в Месопотамии войска подцепили чуму, которая распространилась по всей империи и в первую очередь, конечно, в Сирии (SHA, Marc., 8, 1–9, 5; Ver., 5, 8–8, 4). Несмотря на громкие победы, римляне ушли почти из всех захваченных городов и земель, и причиной этого была не только чума. У Рима уже не было достаточно сил для великих завоеваний. Империя вступала в полосу кризиса. Одним из его проявлений стала политическая нестабильность

Марк Аврелий назначил правителем всех азиатских провинций одного из лучших своих полководцев Г. Авидия Кассия (Cas. Dio, LXXI, 3). Перед ним была поставлена задача во что бы то ни стало укрепить стабильность на азиатских территориях, которым грозила опасность как со стороны парфян, так и со стороны самих провинциалов, недовольство которых возрастало. Кассий как нельзя лучше подходил для этой роли. Он был очень способным, деятельным, бесстрашным командиром, умевшим налаживать дисциплину. Но Марк не учел его честолюбия. Добившись ряда успехов, в том числе подавив восстание в Египте, Кассий в 175 г. поднял мятеж и объявил себя императором. Его активно поддержала значительная часть местного населения. Но в армии такой активной поддержки не было, и всего лишь через три месяца Кассий был убит, вероятно, собственными солдатами, а его голова поднесена Марку (SHA, Маге, 24, 6—25, 4; Av. Cas., 6, 5–9, 1). Антиохия и некоторые другие города, наиболее активно поддержавшие мятежника; были наказаны фактическим лишением самоуправления (SHA, Av. Cas., 9, 1). Хотя позже эти меры были отменены, ясно, что непосредственный контроль имперских чиновников власти считали лучшим способом предотвращения городских выступлений (ср.: Шифман, 1977, 278–279). Таким образом, городской строй полисного типа, являвшийся основой античного общества, входил в явное противоречие с наступающей эпохой.

Убийство сына Марка Коммода в ночь на 1 января 193 г. открыло период глубочайшего кризиса античного общества. И на различных этапах этого кризиса Сирия играла значительную роль. Коммод был сменен Пертинаксом, который одно время был наместником Сирии, но его самого уже в марте того же 193 г. убили преторианские гвардейцы, сделав императором Дидия Юлиана. В ответ на это несколько римских полководцев также объявили себя императорами. Среди них был легат Сирии Г. Песценний Нигер, провозглашенный императором в Антиохии в апреле этого же года. Геродиан (II, 8, 6) пишет, что это сделало не только войско, но и собравшаяся толпа. Жители Сирии активно поддержали Нигера, ему подчинились римские наместники ряда других восточных провинций, так что вскоре он стал правителем всей азиатской и даже частично африканской частей империи (Herod., II, 8, 7). Нигер пользовался популярностью и в Риме (SHA, Nig. 2, 2–3). Однако он промедлил и нe сумел организовать оборону против наступающих войск уже захватившего Рим и признанного сенатом Септимия Севера. После сравнительно недолгой военной кампании в 194 г. армия Нигера была разгромлена, и сам он после неудачного бегства убит (Herod, III, 1, 1–4, 6; SHA, Sev., 8, 7–9, 2; Nig. 5).

Север обрушил на побежденных, в том числе на Сирию, жестокие репрессии. Сторонники Нигера были казнены, а их имущество конфисковано. Антиохия снова была лишена самоуправления, но значение этого города было столь велико, что в 202 г. его права восстановили. Сирия была разделена на две провинции — Финикию (точнее, Финикийскую Сирию) и Келесирию (Honigman, 1932, 1681), как в свое время планировал еще Адриан (SHA, Hadr., 14, 1). В состав Финикии было включено не только средиземноморское побережье со старыми финикийскими городами, но и вся южная часть Сирии, видимо, потому, что к этому времени связь между приморскими городами и внутренними районами была уже довольно значительной (Honigman, 1932, 1686). Центром Финикии стал Тир, который, в отличие от многих других городов, во время гражданской войны поддержал Севера (Eissfeldt, 1941, 368; Eissfeldt, 1948, 1900). Келесирией же теперь стала называться северная часть Сирии. Разделение на две провинции должно было обеспечить более тщательный контроль над территорией, столь горячо поддержавшей недавнего претендента на власть.

Внешне политика Севера в Сирии, как и в других частях империи, была противоречивой. Субъективно она определилась конкретными политическими целями, в данном случае — желанием наказания врагов и поддержать своих сторонников. Так, наказывая Антиохию, Север возвысил ее соперницу Лаодикею. То же произошло на финикийском побережье, где Тир получил привилегии в ущерб Бериту (Шифман, 1977, 280–281). Но все же общая линия в северовской политике прослеживается довольно ясно. Несмотря на чисто местные интересы, основная масса сирийских городов поддержала Нигера, причем это были преимущественно наиболее крупные города, экономически и культурно развитые, и их наказание было ударом по городскому полисному строю, являвшемуся основой античного общества. Подобная картина отмечается и на Западе, в том числе в самой Италии, и в наиболее романизованных частях провинций, где сенаторская и муниципальная знать поддержала другого соперника Севера — Клодия Альбина (AlfGldy, 1968, 119–122; Seyfarth, 1975, 240; Циркин, 2000, 261–262). Таким образом, можно сделать вывод, что поражение Нигера (как и Альбина) было поражением античного мира и победой новых тенденций в развитии римского общества. В целом же Север относился к Сирии весьма доброжелательно. Он ввел в сенат большое количество сирийцев, да и вообще при нем половину всех провинциальных сенаторов составляли выходцы с Востока (Bats, Bcnoist, Lefebvre, 1997, 110), и это были в основном уроженцы Сирии. Такая склонность к сирийцам объясняется как чисто личными мотивами, ибо жена Севера Юлия Домна была сириянкой, так и политическим расчетом, т. к. император считал необходимым укрепить свое влияние в стране, значение которой еще более увеличивалось в связи с планируемым Севером наступлением на Парфию. В ходе двух войн с парфянами и небольшими княжествами, отделившимися от Парфии, Север захватил часть Месопотамии, где основал одноименную провинцию, так что обе сирийские провинции перестали быть пограничными.