Аркадий Ипполитов - Только Венеция. Образы Италии XXI

Кампо Санта Мария Формоза

Церковь ди Санта Мария Формоза. – Непутёвая дочь. – Варвара и Градива. – Обезьяна: красавицы, дьяволы, ангелы. – Кампо Санти Джованни э Паоло. – Как сильно лошадь двинула хвостом! – Моя жизнь до и после Поппеи. – Гроза над лагуной. – Сан Джорджо деи Гречи. – Далматский рыцарь. – Сан Франческо делла Винья. – Арсенале. – Сан Пьетро. – Святая Елена

Как ласкают глаз округлости церкви ди Санта Мария Формоза! Связанная с именем всё того же Мауро Кодусси, выстроившего и церковь ди Сан Дзаккариа, Мария Формоза, с Дзаккариа схожая, отличается от него, как отличаются две фигуры венецианской живописи XVI века: вдохновенный отец, вдруг обретший способность говорить, из «Рождества Иоанна Крестителя» Тинторетто, и белокурая красавица, святая Варвара, с алтарной картины Пальмы Веккио, здесь же, в церкви ди Санта Мария Формоза, и находящейся. Невысокое, соразмерное, ладное, здание кажется идеально соответствующим своему имени-прозвищу. Церковь называется Formosa, потому что её основателю, святому Маньо, епископу Одерцо, явилась Дева Мария и повелела именно на этом месте выстроить церковь, ей посвящённую. Богоматерь, представшая пред очами Маньо – он, кстати, теперь покровительствует каменщикам, – имела вид дамы в расцвете своей красоты, поэтому и церковь получила прозвище formosa, что значит как «прекрасно сложённая», так и «крепко сбитая», и что, как мне кажется, лучше всего переводится как «с формами». Итальянцы ничтоже сумняшеся так святое место и назвали, хотя для русского уха «церковь Святой Марии с Формами» звучит кощунственно панибратски, и я перевожу имя Santa Maria Formosa как «Святая Мария Статная».

Видение посетило епископа в VII веке, так что Санта Мария Формоза числится среди восьми самых ранних венецианских церквей, воздвигнутых по указанию Маньо в разных местах, что не подтверждается ничем, кроме устного предания: при всей усердности изысканий никаких упоминаний о церкви раньше XI века найти не удалось. Связь внешнего вида с Кодусси чуть ли не столь же условна, как и со святым Маньо. В конце XV века на месте обветшавшей древней церкви под руководством Кодусси была возведена новая церковь, но сейчас от его замысла остался только план, потому что над Санта Мария Формоза взяло шефство богатое и влиятельное семейство Каппелло. Оно не относится к двенадцати древним апостолическим семействам Венеции, к Case Vecchie, «Старым Домам», а принадлежит к Case Nuove, «Новым Домам», так что ни одного дожа в роду Каппелло не было, но фамилию Каппелло носили важные шишки: адмиралы, прокураторы, сенаторы и прочие. Одну из своих шишек семейство решило увековечить, пристроив в 1540-е годы к творению Кодусси боковой фасад, выходящий на Рио дель Мондо Нуово, Rio del Mondo Novo, Канал Нового Мира, названного так громко всего лишь из-за магазина виноторговца, когда-то здесь находившегося. Кто был архитектором, неизвестно, но фасад хорош, прост, спокоен и соразмерен, и прикол состоит в том, что портал увенчан гробницей самого героического члена семейства, Винченцо Каппелло, победителя турок во многих сражениях; могила на фасаде – редкость в западной архитектуре. Виченцо умер, осыпанный почестями, в 1541 году, и родственники решили захоронить его столь необычно, дабы церковь ди Санта Мария Формоза с фамилией намертво связать, а заодно и предка восславить. Из-за популярности Винченцо им удалось этого добиться, но Каппелло показалось мало фасада сбоку, и в начале XVII века они построили ещё и главный фасад, более усложнённый, но всё равно соразмерный и спокойный, поместив на него целых три портретных бюста шишек из семейства Каппелло. Церковь, если задуматься, выглядит уж как-то совсем приватизированно: даже снаружи (внутри-то, с гробницами, это привычнее) вместо святых всё частные лица, да ещё и принадлежащие к одной фамилии. Колокольня к церкви была добавлена ещё позже, во время разгула барокко, хотя барокко в ней мало. Фасад Кодусси после всех строек-перестроек потерялся, но церковь, несмотря на разнородность временных переделок, несмотря на то, что она пострадала после землетрясения в 1668 году и от случайной австрийской бомбы в 1916-м, прочувствованно однородна, и тон всему задаёт структура, определённая именно Кодусси, с куполом, который столь идеально округл, что его хочется взять в ладони. Весьма эротическое переживание, которому вторит ритм архитектурных деталей, всё время завлекательно круглящийся, нежный, манящий, так что забываешь и думать о приватном желании Каппелло прославить свои доблести, а вспоминаешь о том, что, несмотря на все их усилия, фамилию Каппелло сделали известной не официозные шишки, а их непутёвая дочь, память о которой Каппелло предпочли бы напрочь вытравить.

О Бьянке Каппелло, дочери Бартоломео Каппелло, занимавшего различные высокие посты в республике, и племяннице Джованни Гримани, патриарха Аквилеи, в Венеции умалчивают. Прославилась она во Флоренции, причём славой сияющей, но чёрной: её история – самый настоящий brillant noir, «чёрный глянец», он же «сияющий фильм ужасов». Бьянка родилась в 1548 году, через семь лет после смерти героя Винченцо, приходившегося ей двоюродным дядей, – то есть боковой фасад церкви ди Санта Мария Формоза был уже выстроен. Она как наследница одной из влиятельнейших венецианских фамилий была завидной невестой, но в пятнадцать лет тайно обручилась со случайно встреченным Пьетро Бонавентури, служащим флорентийского банка Строцци, также флорентинцем. Венецианке вообще за флорентинца негоже выходить, да тут ещё, по сегодняшним понятиям, дочь премьера породнилась с менеджером среднего звена. Понимая, что семья брака не признает, Бьянка бежит с возлюбленным во Флоренцию; Каппелло мечут официальные запросы о выдаче обоих, но Флоренция, помня обиду с Лоренцаччо, издевательски на них не реагирует. Про очарование Бьянки все слагают легенды, да и Пьетро тоже, наверное, был симпатяга, но прохвост и жиголо, и с потерей менеджерского места в венецианском отделении банка Строцци он к тому же остался без гроша. Бьянка тужит с милым в шалаше, плачет и тоскует, и милый, с полного её согласия, подкладывает милую наследному принцу Франческо Медичи. Далее жизненный путь Бьянки наверх, к сиятельному положению законной супруги Франческо I, Великого герцога Тосканского, извилистый, усеянный трупами, в том числе её мужа и законной супруги Франческо, и её собственная ужасающая смерть, вместе с герцогом, от яда на вилле Поджо а Кайано, Poggio a Caiano, художественно и подробно описан Павлом Муратовым в главе «Бронзино и его время», к которой я читателя и отсылаю. Я же, несмотря на все старания Каппелло, созерцая округлости их семейной церкви, не могу не вспомнить о прекрасной Бьянке.