Эдвин Крапп - Боги с небес

В конце XX века представители некоторых консервативных движений занимаются буквальным толкованием священных текстов в попытке поставить на службу своей вере механизмы государственного принуждения. В США это выражается в жарких спорах о необходимости молитвы в начальной школе, о преподавании дарвиновской теории эволюции и о внесении в учебную программу псевдонаучных принципов сотворения мира. Многие учреждения, существующие в так называемых исламских республиках, являются другой гранью этого обманчивого самоцвета «истинной веры».

С другой стороны, ревнители старинных традиций стараются вести себя так, как если бы в мире ничего не изменилось. Оттесненные на обочину структуры государственной власти, они исполняют ежедневные ритуальные обязанности, которые считают необходимыми, хотя большой мир, где они живут, не признает ценность их занятий и не благодарит за их усилия. Даже сейчас старейшины деревни Хотевилла в резервации индейцев хопи в Северной Аризоне яростно отстаивают перед своими соотечественниками обязанность исполнять священный договор с Массау или духом — хранителем Земли. Согласно пророчествам хопи, наша планета находится на пороге катастрофического кризиса, и старейшины Хотевиллы надеются избежать его или хотя бы свести к минимуму его деструктивное воздействие, увековечив освященные временем обычаи хопи и сохранив целостность старинных хартий, заключенных с богами. Для ревнителей традиций это означает запрет на водопровод и электричество в их деревне. Такое отвращение к современным удобствам не является просто луддитским отрицанием новой технологии. Дело в том, что под Хотевиллой находится некий «указатель», или объект силы. Ритуально зарытый там через некоторое время после основания деревни, он является святыней хопи, извлечение которой, по мнению старейшин, приведет к трагическим последствиям для всей планеты. Эти поборники традиций готовы и дальше терпеть лишения ради защиты своей системы верований, которая оказалась под угрозой. Они полагаются на свои ограниченные ресурсы и несгибаемую решимость.

И консерваторы, и современные любители сверхъестественного оставили место для чуда в нашу научную эпоху. Это не просто, когда вера противоречит знаниям, но, с другой стороны, очень многие хотели бы иметь «идеологию чуда», которую можно приспособить к светской власти и научным исследованиям природы. Мы хотим, чтобы в мире осталось место для чудесного, так как оно является выражением трансцендентальной силы.

Поскольку в мире нет трансцендентального центра, понятие священного больше не вписывается в архитектуру государственной власти. Чудеса еще возможны в личной жизни, но не на общественных форумах. Поэтому летающие тарелки никогда не приземляются на лужайке перед Белым домом. Пришельцы из космоса и НЛО представляют собой современный миф о трансцендентальной силе, но эта сила больше не заключает договоров с правящей властью. Пилот летающей тарелки может сказать: «Отведите меня к вашему вождю», но почему-то никогда не делает этого. Инопланетян гораздо больше привлекают обычные люди. Истории о контактах и посещениях по своей сути являются визионерским или религиозным опытом, причем далеко не всегда приятным. Люди, пережившие такой опыт, становятся другими, но меняются только они сами. Государство остается нетронутым и обычно является объектом обвинений в «бездействии» или «сокрытии фактов». Для верующих в НЛО вполне возможен сговор между политиками и инопланетянами, но это не дает им божественного и священного права управлять страной.

Независимо от того, верим ли мы в истории о контактах с гостями из иных миров, большинство из нас по-прежнему испытывает потребность видеть нечто таинственное в природе космоса. Поскольку мы больше не имеем общего мировоззрения, то не можем полагаться на «космическое видение». Впрочем, это не означает, что мы перестали говорить на языке мифов и символов. На смену «космическому видению» пришло телевидение, рассказывающее истории, которые создают и укрепляют новый мифический образ мира. Пассивные и часто неразборчивые потребители телевизионной информации подвергаются усиленной психологической обработке и в результате начинают верить не только достоверным фактам, но и часто повторяемым лозунгам. Инопланетные визиты и похищения людей летающими тарелками стали частью нашего словаря космических чудес независимо от того, верим ли мы в них или нет.

Однако нам хочется придать чуду более личный и человеческий аспект. К примеру, в бульварной газете «Сан» от 20 сентября 1988 года появилась статья под кричащим заголовком «На Марсе обнаружена статуя Элвиса». С моей точки зрения, вокруг личности короля рок-н-ролла незаметно и постепенно начинает формироваться новая религия. Скептики, несомненно, отвергнут эту идею и назовут ее абсурдной, но Элвис становится источником личной силы и вдохновения. К примеру, одна моя знакомая выступала на подпевках с группой исполнительниц на конкурсе двойников Элвиса Пресли в Бразилии. После концерта одна бразильская женщина показала ей фотографию Элвиса в своем бумажнике и призналась: «Я чувствую себя гораздо спокойнее, когда он со мной». Для тех, кто предпочитает более публичное проявление «власти Элвиса», я рекомендую дорогу, соединяющую израильский порт Эшдод с Иерусалимом. Бензоколонка и кафе на вершине последнего холма перед спуском к городу, который является священным космическим центром трех великих мировых религий, приветствует посетителей бесконечными записями песен Элвиса Пресли, а памятные вещи, связанные с его именем, можно видеть на каждой стене. Любой, кто еще сомневается в повсеместности образа Элвиса и в эволюции его мифа, может посмотреть фотоальбом Роуланда Шермана под названием «Элвис повсюду».

Мистическое преображение Элвиса и вера в инопланетную технологию являются вполне объяснимым следствием смены системы верований и секуляризации власти, но — по крайней мере, сейчас — им еще не хватает силы для превращения в настоящую трансцендентальную идеологию. Уместно спросить: что вообще может породить новую межкультурную идеологию в мире, где священное отделено от государства, а благополучие общества зависит от научных открытий и достоверных знаний? Какой резервуар силы сможет мобилизовать общество с разнородной верой, скептично настроенное по отношению к любым авторитетам, но абсолютно зависящее от централизованной власти? Пожалуй, есть две концепции, которые могут послужить проводниками идеологического объединения: святость окружающей среды и мистерии далекого космоса. Страх перед полным разорением нашего собственного гнезда и возвышенная символика далеких экзотичных границ обладают огромной эмоциональной силой, а эмоциональная реакция становится двигателем веры. Эти проводники новой идеологии, в конце концов, не так уж отличаются от тех, которые владели умами наших предков. Благополучие всей планеты может быть глобальным вопросом, но мы по-прежнему озабочены собственным благоденствием и выживанием. С другой стороны, мы видим зримое свидетельство космических сил в недавнем столкновении кометы с Юпитером и в фотографиях огромных столбов межзвездного газа, окружающих новорожденные звезды. Эти ландшафты и беспрецедентные события стали всеобщим достоянием благодаря телевидению и всемирной сети Интернет. Общественные астрономические центры, такие, как Гриффитская обсерватория в Лос-Анджелесе, позволяют людям оказаться лицом к лицу со Вселенной благодаря телескопам и космическому многообразию планетария. Космос наших предков был более уютным и предсказуемым, но наш космос оказывается гораздо более зрелищным, таинственным и чарующим.