Саад Шазли - Форсирование Суэцкого канала

Гамасси признает нашу слабость в воздухе и нехватку мобильных ЗРК. Но он утверждает, что эту слабость можно было компенсировать следующими действиями.

Гамасси утверждает, что массированное использование наших ВВС может обеспечить прикрытие наших наземных войск. Ясно, что Гамасси преувеличивает способность наших ВВС вопреки всем хорошо известным и признанным фактам.

Гамасси также предлагает передвигать наши стационарные ЗРК вместе с войсками, перекатами перебрасывая их соответственно продвижению войск. Он думает, что в октябре 1973 года можно было повторить на восточном берегу канала то, что было сделано в 1970 году Верховным командованием Египта, которое создало барьер из ЗРК на западном берегу Суэцкого канала. Разница между 1970 и 1973 годами была огромной, и переброска ЗРК перекатами была невозможной.

В 1970 году потребовалось более трех месяцев, чтобы передвинуть их с позиций примерно в 80 км от Каира на позиции в 20 км к западу от канала. Гамасси думал, что в 1973 году за один день можно перебросить эти стационарные ЗРК примерно на 30 км. Как это можно было сделать при превосходстве противника в воздухе?

В 1970 году сначала готовились позиции для каждого батальона ЗРК, а затем каждый батальон занимал их под прикрытием других батальонов ЗРК на боевом дежурстве в тылу. После этого оборудовались позиции для следующего батальона примерно в 15 км к востоку. Когда они были готовы, другой батальон ЗРК передвигался на уже построенные позиции под прикрытием первого батальона ЗРК, вставшего на боевое дежурство. И так далее.

В 1970 году наши ЗРК были полностью обеспечены прикрытием от наземных атак противника, потому что мы находились на нашей собственной территории.

В 1973 году не было времени для подготовки позиций для батальона ЗРК, которая предполагала окапывание, переброску и вступление на боевое дежурство за один день и на территории противника. Наши ЗРК были бы открыты для наземных атак противника, который умело маневрировал вокруг флангов наших фронтовых частей.

В 1970 году наши батальоны ЗРК должны были сами перебрасываться в зону Суэцкого канала. Предполагалось, что в 1973 году они должны двигаться к востоку от канала вместе с наземными войсками. Поэтому их передвижение должно было подчиняться и согласовываться с движением наземных войск по времени, скорости движения и характером местности, где проходят боевые действия. Поскольку было невозможно провести полномасштабное наступление на перевалы Синая ночью, батальоны ЗРК должны были передвигаться в дневное время, то есть становиться целью для атак противника. Поскольку невозможно было перебрасывать эти батальоны стационарных ЗРК со скоростью, равной скорости движения танков и бронемашин наземных войск, эти батальоны ЗРК неизбежно отставали бы и соответственно не могли бы обеспечивать нашим наступающим войскам эффективную защиту от налетов. Кроме того, из-за тяжелой техники эти батальоны ЗРК не обладали проходимостью по пересеченной местности. Поэтому они не могли сопровождать части с высокой проходимостью, такие, как бронетанковые и механизированные бригады, которые должны были развивать наступление на перевалы Синая.

Наконец, третий довод Гамасси в защиту его позиции состоит в том, что мы могли достаточно быстро ввести свои войска в ближний бой с противником, чтобы авиации противника было трудно отличать наши войска от своих, и поэтому пришлось бы прекратить налеты на наши войска. Эта идея совершенно абсурдна по следующим причинам: из опыта предыдущих войн с этим противником мы узнали, что у израильтян даже на уровне мелких подразделений есть самые совершенные средства связи между наземными и воздушными силами.

Из-за точности современного оружия, такое тесное соприкосновение двух противников в условиях мобильных военных действий, когда их войска перемешиваются, возможно, только когда фронтовые части отделены друг от друга расстоянием не более 200 м. Неужели генерал Гамасси предполагал, что ВВС противника позволят нашим войскам свободно пройти по пустыне 30 км без прикрытия наших ЗРК, пока они не приблизятся на 200 м к израильским наземным войскам?

Хотя это совершенно невозможно, давайте для наших рассуждений предположим, что фронтовые части нашего первого эшелона дошли до израильских войск на расстояние в 200 м. Что же тогда будет с уязвимостью перед авиаударами противника нашего второго эшелона, находящегося еще в нескольких километрах от первого?

В общем, если эти предложения Гамасси были осуществимыми, почему нам не удалось дойти до перевалов 14 октября? У Гамасси есть столь же неубедительный ответ на этот вопрос. Он пишет, что, если бы мы развили наступление на перевалы 9 или 10 октября, оно было бы успешным. Это не правдоподобно, поскольку те недостатки, которые заставляли нас возражать против похода на перевалы 13 октября, были все те же, что и 9 и 10 октября. А именно: наша слабость в воздухе и отсутствие мобильных ЗРК. Следует вспомнить, как Израиль ответил на продвижение нашей 10-й пехотной бригады 10 октября. Она была полностью уничтожена исключительно авиаударами (см. стр. 252).

В главе 6 («Война»), на стр. 253–263, я подробно объясняю положение на египетском и сирийском фронтах. Я также пишу о решении двинуть войска на перевалы Синая и неубедительном доводе снижения давления на Сирию. Теперь я хочу добавить кое-что, чего я не знал, когда опубликовал эту книгу в 1979 году.

В своей книге об октябрьской войне, впервые опубликованной в 1993 году, Хасанейн Хейкал сообщает, что поздним вечером 11 октября он приехал в резиденцию президента Садата после того, как тот только что закончил встречу с министром обороны Кувейта Саадом эль-Абдаллой [15].

Хейкал пишет: «Президент был в прекрасном настроении. Он сообщил мне, что сирийцам удалось остановить наступление противника. В Сирию потоком идут поставки из Советского Союза и прибывают иорданские и саудовские войска подкрепления. Недавно приезжал Ахмад Исмаил сообщить, что положение на сирийском фронте хорошее. Я сказал, что я это знаю».

То, что Садат сказал Хейкалу, возбудило у меня подозрения. Как я уже говорил, утром 12 октября Садат дал указания генералу Исмаилу двинуть наши войска на перевалы, чтобы облегчить положение Сирии, и 13 октября наступление началось. Когда утром 12 октября Садат отдавал приказ Исмаилу начать наступление на перевалы Синая, действительно он имел в виду ослабление давления на Сирию? Или там было что-то еще, о чем мы не знаем, что заставило его принять это решение?

Есть несколько причин, по которым я не верю, что Садат действительно имел это в виду, когда он говорил Исмаилу об ослаблении давления на Сирию.