Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

Весьма показательно, что Гитлер не назначил на эту должность Роммеля, хотя и не сместил его; поведение Роммеля в Суассоне явно не могло ему понравиться. Но отношение самого Роммеля к фюреру изменилось еще сильнее. В разговорах с подчиненными командирами Роммель не раз высказывал мнение, что единственная надежда Германии теперь заключается в том, чтобы как можно быстрее избавиться от Гитлера, а потом начать переговоры о мире. Несомненно, что он как минимум в общих чертах знал о заговоре, который вылился в неудачное покушение на Гитлера 20 июля.

За три дня до покушения Роммель ехал по прифронтовой дороге, когда его автомобиль обстреляли низко летевшие самолеты. Автомобиль опрокинулся, и генерал вылетел из него, пробив голову. По странному стечению обстоятельств произошло это близ местечка под названием Сен-Фуа-де-Монтгомери. Роммеля отвезли в парижский госпиталь, а потом, когда он немного пришел в себя, переправили домой, в Ульм. К этому времени гестапо уже расследовало покушение на Гитлера. К Роммелю домой явились два генерала и предложили прогуляться. До этого они передали Роммелю письмо от Гитлера, в котором сообщалось, что ему предоставляется выбор — принять яд или предстать в Берлине перед трибуналом. В госпиталь Ульма его привезли мертвым. После этого было объявлено, что он умер от кровоизлияния в мозг из-за полученной ранее травмы. Похоронили его с государственными почестями.

Так закончилась карьера военного, в котором искра гениальности дополнялась исключительными исполнительными способностями, и который как мало кто другой умел использовать новые технические средства мобильной войны. Он часто появлялся в нужном месте в нужное время; на него сердились штабные офицеры, и его боготворили солдаты.

Чем подробнее изучаешь его жизненный путь, тем яснее становится, что его дар и практическая деятельность на поприще независимого командования обеспечили ему достойное место в ряду великих полководцев истории.

В главе IV военная история Германии в кратких чертах была обрисована до конца 1941 года. В последней главе, после краткого отступления, посвященного деятельности Роммеля в Африке, повествование дошло до решающего открытия Западного фронта летом 1944 года. Но так остается важный пробел, и прежде чем переходить к последней стадии, желательно изложить происходившее в Европе с конца 1941 года. Чтобы не углубляться в подробности и не предвосхищать то, что будет написано о генералах в третьей части книги, здесь достаточно вкратце описать последовательность событий, опять же связанных прежде всего с высшими военными фигурами. Они были, образно выражаясь, «солдатами в тени» в двойном смысле, находясь как в тени неодобрения Гитлера, так и под тенью нависшего поражения.

В 1942 году операциями на русском фронте руководил генерал Франц Гальдер, начальник генерального штаба, но обязанный подчиняться директивам Гитлера. Гальдер отличался прекрасным стратегическим умом, и, по всей видимости, именно он, а не его окружение, стоял за планами, оказавшимися такими успешными на первых стадиях. Но ОКХ, которым он руководил после отставки Браухича, уже сильнее зависело от ОКВ, которое частенько презрительно называли военным бюро ефрейтора Гитлера.

В такой трудной ситуации Гальдеру недоставало поддержки, которую имел Браухич в силу своего авторитета. Ранее было проще спорить с главнокомандующим вермахта, когда за спиной находился главнокомандующий сухопутных сил, но теперь эти должности слились в одну, да еще в человеке с темпераментом Гитлера. Между Браухичем и Гальдером наблюдалось согласие, нечастое в таких высших сферах, и их взгляды редко оказывались различными. Как утверждали знавшие их генералы, эти военачальники настолько тесно сотрудничали, что сферы их влияний было практически невозможно разграничить, хотя последнее слово чаще произносил Гальдер. «То, что обдумывал Гальдер, преподносил Гитлеру Браухич. Гальдер никогда не встречался с Гитлером без Браухича, который его поддерживал». Но теперь Гальдеру приходилось сражаться в одиночку.

Летняя кампания 1942 года началась с успехов, за которыми, очевидно, стоял Гальдер. Искусная задержка на главном фронте вкупе со стремительным рывком на Крым вынудила русских взять инициативу и предпринять наступление на Харьков. После того как южные армии русских продвинулись глубоко в этом направлении, основное наступление немцев сосредоточилось на их фланге, благодаря чему они создали коридор между Доном и Донцом. Но после того как немцы перешли Дон на юге, их силы распылились в разных направлениях — при вмешательстве Гитлера. Перспективы массированного наступления на Кавказ с его нефтяными месторождениями были принесены в жертву желанию фюрера компенсировать потери, понесенные при наступлении к Сталинграду, хотя ранее это было второстепенное направление для прикрытия флангов. Что еще хуже, Гитлер испытывал маниакальное желание овладеть Сталинградом, как ранее желал во что бы то ни стало занять Москву. Ему как бы бросало вызов само название города. И опять же, благодаря очевидной для всех цели, русским было проще сосредоточить свои силы и дать отпор.

Как только стало ясно, что наступление теряет импульс, Гальдер посоветовал отменить его. Но Гитлер становился все более нетерпеливым и раздражительным, и такой нежелательный совет привел к отставке Гальдера в конце сентября.

Гальдера сменил Цейтцлер, прежде занимавший должность начальника штаба на Западе. Тот факт, что он не был близко знаком с ситуацией на Восточном фронте, мешал ему принимать взвешенные решения в критических моментах, а также делал его более податливым перед Гитлером.

Будучи моложе Гальдера, Цейтцлер, тогда полковник, до войны командовал всего лишь пехотным полком, но потом был назначен начальником штаба танковой армии Клейста. Именно он решил проблему снабжения бронетанковых сил во время их протяженных маршей и стремительных бросков. Способный и энергичный, он был прежде всего «человеком действия», то есть представителем того типа, которому нацисты отдавали предпочтение перед «человеком размышления», которым можно было назвать Гальдера, помимо военного дела увлекавшегося математикой и ботаникой.

По сравнению с предшественником Цейтцлер был меньшим стратегом, но чрезвычайно находчивым организатором стратегических операций с исключительным пониманием возможности использования механизированных сил. Он блестяще провел работу по организации и обеспечению танкового наступления на Францию через Арденны в 1940 году и еще более блестяще — серию сложных маневров в 1941 году, когда танковые войска Клейста прошли по Украине до Черного моря и блокировали отступление Буденного через Буг и Днепр. После этого танковая армия повернула на север, чтобы встретиться с Гудерианом и завершить обширное окружение Киева, а затем снова направилась на юг, в тылы свежих русских войск, атаковавших немецкий плацдарм на Днепре у Днепропетровска. Разгромив противника, танковая армия прошла по Донецкому бассейну и отрезала русских у Азовского моря. Как в разговоре со мной особо отметил Клейст, отдавая должное своему начальнику штаба, величайшая проблема «переброски армий с таким размахом» заключалась в организации снабжения.