Владимир Рыжков - Белые пятна Второй мировой

Были и другие люди, способные на сколь угодно плохие и ужасные поступки, абсолютные антисемиты – Штрайхер, Рём. И однако – почему все равно фюрером стал Гитлер? Рём был во многом индивидуалистом, со своим внутренним миром, который он очень берег. У них у всех были семьи, личная жизнь, привязанности, родители, а Гитлер оставался удивительной фигурой, как будто обнаженной, которой не за что держаться в этой жизни. Он был функцией и средством в их глазах: у его окружения было ощущение, что этому человеку нечего терять и он пойдет на все, в отличие от них, в то время имевших в жизни много зацепок и связей, любимых и дорогих людей.

Верили ли они, что он приведет их к власти в Германии? Тогда, в начале 20-х годов, они не думали о власти как таковой. Национал-социалисты поначалу соревновались с другими партиями, и им лишь хотелось их опередить. Но когда пошли реальные успехи, когда все их слова и мысли пали на питательную почву и семена стали прорастать, тогда они стали вести себя осторожнее. И готовиться к власти.

Прежде всего они уже не позволяли себе так философствовать, как раньше, научились ясно формулировать свои речи, стали завязывать нужные связи. Их объединение принялось поэтапно и аккуратно привлекать в партию капитал, а не просто зарабатывать деньги экспроприациями. Нацисты, оказавшиеся в Рейхстаге, постепенно начали осознавать, что в их руках сосредоточивается власть. Дальнейшее произошло очень быстро, так что простой немецкий обыватель не успел толком ничего понять. Так, первая реакция на нацистов и их приход к власти среди, например, еврейских ветеранских организаций была поразительна: сионисты приветствовали их. Нацисты, в свою очередь, играли на чувствах обрадованных евреев, говоря, что они пришли дать им волю.

Итак, можно ли назвать успех Гитлера народным? Или же он был искусственным, сделанным исключительно нацистской пропагандой? Безусловно, отчасти можно утверждать первое. Знаете, кто бы сейчас мог иметь такой успех? Человек, который не вписывается в общепризнанное и понятное для всех общество, человек из XXII века. Думается, что Гитлер и его компания были скорее людьми конца XX – начала XXI века по степени цинизма, агрессивности и еще массы отрицательных качеств. Они абсолютно опередили свое время – это были политики, которые, как говорил Гитлер, «вломятся, как волк в овчарню».

И они были не одиноки с этим прорывом сквозь любую мораль. В начале XX века так же постарались большевики и многие другие, кто во многом и создал ситуацию, сложившуюся в конце XX столетия, а мы говорим только о нацистах. Получается порочный круг?

Этого, безусловно, не хотелось бы, но точно утверждать обратное невозможно.

Во многом это результат нашей современной пропаганды. Зачастую мы видим Гитлера или Муссолини в определенном свете – как карикатурных персонажей, а не реальные исторические фигуры. Тем не менее эти два человека повели за собой две огромные нации. Гитлер в «Обыкновенном фашизме» Михаила Ромма не карикатурен – напротив, там он реальный. Однако он все равно воспринимался там как карикатура. Даже чисто внешне: прилизанная набок челка, странные усы. Смотришь на него и не понимаешь – как можно было идти за этим человеком?

Сыграли большую роль инновации нацистов в области агитации и пропаганды. Над Гитлером проводилась существенная работа в плане имиджа и пиара: воспитывали, выбирали всей командой, спонсировали. Это тогда было в новинку, и фактически Геббельс создавал теорию и практику возвеличивания фюрера через пропаганду с нуля. Все это сказалось на немцах очень быстро и действенно. Можно сказать, что и нацизм, и самого Гитлера создали абсолютно из ничего. Несомненно, определенный исходный материал имелся, но удивительно, как быстро все произошло. Люди оглянуться не успели, а нацизм уже маршировал повсюду.

Карл Хаусхофер выразился насчет этого очень точно: «Обвиняя возницу, люди забыли, что поводья вручили ему сами». Если обратиться к нашему историческому опыту, то здесь стоит вспомнить слова Сергея Довлатова: «Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов?»

Приходится признать, что народ как абсолютное большинство людей какой-либо страны является во многом ведомым, словно маленький ребенок. Через пропаганду, через различные приемы народ можно обманывать, но лишь на определенный промежуток времени, на короткой дистанции. Именно в этом смысле нацисты были спринтерами.

В своей книге «Техника государственного переворота» Курцио Малапарте пишет, что не в каких-то недоразвитых странах, где царит хаос, не в странах, которые пережили большую трагедию и разруху, а в любой стране, даже самой благополучной, можно заморочить людям голову.

Нацисты прекрасно понимали, на что они идут. В полной мере отдавали себе в этом отчет. После «пивного путча» (ноябрь 1923 года) Гесс и Гитлер сидели в Ландсбергской тюрьме. Рядом было озеро, где Гесс учил будущего фюрера плавать. Гитлер очень боялся воды и никак не мог научиться заплывать на более или менее приличную дистанцию. Тогда он открыто заявил своему «тренеру»: «Я спринтер, пловец на короткие дистанции. Имей в виду, что все, что мы будем делать, мы должны делать очень быстро, потому что надолго нас не хватит». Вспоминается еще известный случай, как нацисты решились на войну. Гитлер сказал: «Зачем мне будет нужна война, победы, завоевания, когда мне будет уже 70 лет?»

Многое зависит от личности, от психологии, от совпадений и случайностей. Например, подлинная история гибели детей Геббельса очень жестокая и страшная. Она представляет собой квинтэссенцию мерзости и кошмара нацизма. С одной стороны, мы видим семьи, любовь, детей, а с другой – свастику, символы смерти, и все выворачивается наизнанку, превращаясь в свою противоположность.

Самой последней фразой, которую написал в своей предсмертной записке Роберт Лей, были слова: «Будьте вы все прокляты». Он проклял прежде всего свою семью и жену, которая не смогла ему помочь, всех, кто не смог его вытащить со дна, на которое он угодил по собственной вине.

Почему же мы до сих пор говорим и пишем об этом? Увы, потому что человеконенавистнические идеологии актуальны и становятся все более актуальными. Мы долго питали иллюзии насчет их неактуальности – на деле же возможностей погубить человечество становится все больше и больше, поэтому нам всем пора испугаться. Культура, образование – все это отнюдь не является панацеей против такого зла.

Кто виноват – мы поняли, но что делать? Всем нам нужно изучать общественные явления, политику, искать зло, а найдя, бороться с ним. Послевоенную Германию спасла и позволила ей стать совершенно нормальной, большой, чудесной страной не какая-то манна небесная, а постоянные «прививки», необычайная внутричеловеческая и межчеловеческая дисциплина, солидарность и понимание друг друга.