Борис Ковалев - Оккупация

Не отрицая необходимости активного использования в пропагандистских целях открытие храмов, он возражал против единой церкви в России. В одной из своих застольных бесед он заявил:

«Церковь — это всегда государственная объединительная идея. В наших же интересах лучше всего было бы, если бы в каждой русской деревне была своя собственная секта со своим собственным представлением о Боге. Если у них там начнут возникать всякие колдовские или сатанинские культы, как у негров или у индейцев, то это будет заслуживать всяческой поддержки. Чем больше моментов, разрывающих на части СССР, тем лучше». [529] Там же. С. 198.

С позиций воинствующего антисемитизма Гитлер и национал-социалистическая идеология видели в евреях связующее звено между христианством и большевизмом. А оба эти движения, по мнению нацистов, отличаются уравнительным характером и направлены против исключительной расы и отдельных личностей. Они возбуждают в массах брожение и недовольство, уничтожают все великое и выдающееся именем жалости и равенства. В июле 1941 года Гитлер заявил:

«Самый тяжелый удар прогрессу человечества нанесло христианство. Большевизм — это незаконнорожденное дитя христианства. У истоков обоих этих движений стояли евреи». [530] Герценштейн Р. Э. Война, которую выиграл Гитлер. Смоленск, 1996. С. 431.

Руководство пропагандистских служб Германии признавало, что использование религиозных христианских лозунгов со стороны нацистов звучит несколько фальшиво. Так, Йозеф Геббельс писал в своем дневнике 23 июня 1941 года:

«В Европе распространяется нечто вроде атмосферы крестового похода. Мы сможем хорошо это использовать. Но не слишком напирая на лозунг: «За христианство». Это было бы все-таки чересчур лицемерно…» [531] Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР. М., 1996. С. 285.

Летом 1941 года в Вермахте были запрещены христианские издания для солдат. Геббельс по этому поводу заявил:

«Это бесхребетное учение самым худшим образом может повлиять на наших солдат». [532] Ржевская Е. Геббельс. Портрет на фоне дневника. М., 1994. С. 275.

Но, несмотря на это, при нападении на СССР нацисты активно использовали религиозную пропаганду в своих целях. Они уже имели богатый опыт проведения подобной политики как в Германии, так и на оккупированных ими территориях. В системе Главного управления имперской безопасности (СД) имелся специальный церковный отдел. В его задачи входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций всех конфессий, изучение настроений духовенства и прихожан, внедрение агентуры в церковные управленческие структуры и вербовка агентов из среды священнослужителей. Практически во всех странах Европы действовала разветвленная агентурная сеть этого отдела. Он также обеспечивал продвижение «своих» людей на различные должности. [533] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М, 1999. С. 138–139.

В циркуляре Главного управления имперской безопасности от 16 августа 1941 года «О церковном вопросе в оккупированных областях Советского Союза» перед нацистскими спецслужбами ставились три основные задачи: поддержка развития религиозного движения (как враждебного большевизму), дробление его на отдельные течения во избежание возможной консолидации «руководящих элементов» для борьбы против Германии и использование церковных организаций для помощи немецкой администрации на оккупированных территориях.

Более долгосрочные цели религиозной политики Германии в случае поражения Советского Союза указывались в другой директиве Главного управления имперской безопасности от 31 октября 1941 года:

«Среди части населения бывшего Советского Союза, освобожденной от большевистского ига, замечается сильное стремление к возврату под власть церкви или церквей, что в особенности относится к старшему поколению… Поэтому крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого, обучения толковать населению свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение “избранного Богом народа” в гетто и искоренение этого народа не должно нарушаться духовенством».

Большое внимание со стороны оккупационных властей уделялось использованию религиозной темы в своей идеологической и пропагандистской работе. В прессе всячески подчеркивалось, что новый режим несет религиозную свободу. Настойчиво рекомендовалось в проповедях и во время церковных церемоний выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху. Активно распространялась соответствующая литература, к примеру, такая листовка-молитва:

«Адольф Гитлер, ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да придет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле…» [534] Там же. С. 143.

Многие русские священники-эмигранты, проживавшие в Германии, с радостью восприняли сообщение о начале войны Рейха против Советского Союза. Протоиерей Александр Киселев (будущий духовник генерала Власова и его окружения), вспоминая 1941 год, писал:

«Сколько новых страданий принесет эта война… и как встречная волна моего сознания: но ведь только этой кровью может прийти освобождение от того моря крови и мук, которые претерпевал народ наш под безбожной коммунистической властью». [535] Киселев А. Облик генерала Власова. Нью-Йорк, 1977. С. 63.

Стихийное массовое открытие церквей на оккупированных территориях, иногда с финансовой поддержкой со стороны военных властей, религиозный подъем среди широких слоев русского населения заставили Розенберга как министра Восточных областей пересмотреть свое отношение к церкви. Розенберг составил в июне 1942 года эдикт о терпимости, в котором определялась немецкая церковная политика в оккупированных областях. Из-за вмешательства Мартина Бормана этот эдикт в России так и не вышел, а Кох (Украина) и Лозе (Прибалтика) опубликовали его сокращенные версии. В опубликованных распоряжениях провозглашались религиозная свобода и право верующих организовывать религиозные объединения. Но в то же время, как и в советском законодательстве, подчеркивалось, что отдельные религиозные объединения являются автономными, чем ограничивалась административная власть епископов. Это было направлено на недопущение возрождения сильной единой Русской церкви. [536] Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 204–205.

В условиях подготовки к войне немецкие разведывательные и пропагандистские службы определили тот круг лиц, который, по их мнению, мог бы стать потенциальным союзником Вермахта в условиях начавшихся боевых действий. К ним они, безусловно, относили верующих. В популярном немецком солдатском журнале «Сигнал» публиковались фотографии германских военных священников, совершающих обряд крещения русских женщин и детей. Капелланы, кроме совершения религиозных обрядов, раздавали населению нательные кресты и листовки с текстами православных молитв.