Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Вопрос, который я хотел бы задать, сегодня стоит очень остро и связан с опасностью возникновения новых конфликтов. Как Вы считаете, чью сторону в военном конфликте займет Украина, наши братья по крови, — России или другой страны? И может ли Россия надеяться, что Украина вернется?

— Ситуация очень сложная. Когда-то я считал, что невозможно разрушить фундамент нашего общего родства, где у основания корневой системы — 12 восточнославянских племен: поляне, древляне, северяне, славяне и так далее, а ствол — это единое Древнерусское государство, от которого отходят три ветви — Малая Русь, Великая Русь и Белая Русь. Но, оказывается, если дерево не поливать и не удобрять, оно может засохнуть. Продолжая этот образный ряд, можно сказать, что одна ветка этого дерева начала отсыхать. Сегодня на все события накладывается отпечаток, связанный с ситуацией в Крыму и в Донбассе. На мой взгляд, мы, украинцы, потеряли Крым по глупости, хотя он, конечно, всегда был русским.

Будучи руководителем Крымского научного центра, я выступал там почти каждую неделю и чувствовал настроения, витавшие там. Считаю, что результаты референдума о вхождении в Россию не были сфальсифицированы.

Конфликт в Донбассе усугубил ситуацию. Жители Донбасса хотели сохранить русский язык и экономическую самостоятельность, не хотели, как они говорили, кормить галичан, которые им навязывали свои жизненные ценности и своих героев-бандеровцев. Киевской власти нужно было договариваться с Донбассом. Допустим, чтобы русский язык был вторым государственным, нужно было предоставить им экономическую самостоятельность, но они направили туда войска с самолетами и танками. Это была трагическая ошибка. Военного противостояния в Донбассе можно было избежать.

В настоящее время на Украине уже выросло молодое поколение, которое не знает прошлой жизни, не обременено сантиментами нашего общего родства, нашими общими героями и святынями. Население расколото: примерно 50% — сторонники дружбы с Россией, а 50 — уже совершенно другие люди, которые не задумываются над тем, стрелять или нет. Россию они рассматривают как врага.

Второй вопрос поставлен в чисто имперском духе: может ли Россия надеяться, что Украина вернется? Я бы его сформулировал по-другому. Можем ли мы надеяться, что Россия и Украина снова будут вместе? Такой вариант я не исключаю. История подобную ситуацию уже знала. Когда-то Украина уже была оторвана от общего восточнославянского пространства (и от России), когда по Люблинской унии вошла в состав Речи Посполитой. При этом, правда, мнением наших далеких пращуров никто не поинтересовался. Потребовалось шесть лет кровавой национально-освободительной войны Богдана Хмельницкого (с 1648 по 1654 г.), чтобы Украина (Малороссия) смогла вырваться из «братских» объятий польской шляхты. То есть мы уже были в Европе и еле ноги унесли оттуда с помощью Богдана Хмельницкого. Сегодня нашими поводырями и наставниками вновь выступают поляки.

Не исключаю, что после «медового месяца» с Евросоюзом, наверное, длительного, который не принесет Украине обещанного процветания (украинцы нищают и вымирают: раньше на Украине проживало почти 53 миллиона человек, сегодня — меньше 40), наступит отрезвление. Но пока мы наблюдаем странное положение: власти Украины оплакивают прошлые жертвы украинцев, в том числе голодомора 30-х годов ХХ века, и совершенно не озабочены вымиранием украинцев сегодня. Наверное, когда-нибудь ситуация улучшится. Но боюсь, что, как сказал великий русский поэт Н. Некрасов, «жить в эту пору прекрасную / Уж не придется — ни мне, ни тебе».

Насколько мне известно, в этой аудитории собрались культурологи и конфликтологи. Поэтому найти тему, которая заинтересовала бы всех одинаково, чрезвычайно трудно. Конфликтологам я рассказал бы о Майдане, культурологам — о культуре Древней Руси. Но поскольку я историк и археолог, то предлагаю рассмотреть тему, связанную с Киевом и Новгородом X-XIII веков. Это особенно важно потому, что именно эти два города стояли у истоков Древней Руси.

Предлагаю мысленно перенестись в далекое прошлое, где начиналась наша восточнославянская Родина, наша государственность, культурная и цивилизационная идентичность. Слово «наша» здесь одинаково относится к украинцам, русским и белорусам.

В историографии Древней Руси так сложилось, что исследователи Новгорода ревниво относились к исследователям Киева и в большей мере пытались противопоставить эти два центра. Новгород — это республика, вече, европейское народоправие, а Киев — монархия, там управлял князь. Меня давно занимала эта тема, но все время что-то мешало приступить к ее исследованию. Хотя чувство неудовлетворенности противопоставлением Новгорода Киеву всегда оставалось.

Однажды в большой аудитории я слушал выступления наших археологов, которые вели раскопки в Киеве, Владимире, Новгороде, Чернигове и других городах. Каждый из них обращал внимание аудитории на региональные особенности их находок, хотя все они были схожи между собой. Я предложил провести такой эксперимент: выложить на столе материалы одного раскопочного сезона из всех названных городов, перемешать их, а затем рассортировать по месту находок. И если это будут делать не авторы раскопок, уже присмотревшиеся к своим находкам, а их коллеги, то они скорее всего не справятся с такой задачей. Причина — удивительное единство материальной культуры Х-ХІІІ веков на всей великой Руси.

Мне всегда казалось, и сегодня это особенно актуально, что важно обращать внимание не столько на различия и особенности, сколько на общее, что роднило все древнерусские земли, что помогло им создать яркую и единую культуру.

Тенденция поиска своего, частного, особенно возобладала после распада Советского Союза в 1991 году, когда общее древнерусское наследие оказалось разделенным между тремя суверенными странами: Беларусью, Россией и Украиной. Новая государственная ситуация необъяснимым образом подтолкнула историков к поиску нынешней национальной идентичности уже во времена Руси. Особенно преуспели в этом украинские историки, отождествляющие Русь (Киевскую) с украинской державой. Нечто похожее имеет место и в нынешней российской историографии, когда истоки русской государственности выводятся из Новгорода во Владимир, а затем и в Москву, минуя Киев. Белорусы также озаботились поиском своей древней государственности и увидели ее в Полоцком княжестве, будто бы независимом от Киева уже с Х века.