Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Весьма поучительным в вопросе о национализме может быть мнение известного украинского идеолога и государственного деятеля В. Липинского: «Нация — это все жители данной земли и все граждане данного государства». «Когда я пишу — мы украинские националисты, то это значит, что мы хотим Украинского государства, включая все классы, языки, веры и племена украинской земли». А теперь сравните вышесказанное с нынешней практикой националистов и увидите, что в ней нет ничего общего с тем, что предлагал В. Липинский.

Готовя этот материал, я прочитал статью американской журналистки Энн Эпплбаум под названием «Национализм — это именно то, что нужно Украине» [37] Энн Эпплбаум известна резко критическим отношением к Советскому Союзу и России, которую, по ее мнению, необходимо остановить и удержать. По утверждению немецкого журнала «Spiegel», журналистка оказывает большое влияние на своего супруга — министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского, одного из наиболее решительных сторонников введения жестких экономических санкций против России. . Из текста явствует, что автор совершенно не знает истории. На Украине национализм уже неоднократно получал распространение, и ничего, кроме бед, он не приносил. Не только украинцам, но в еще большей мере полякам, евреям и русским. Не ориентируется непрошеная радетельница новой Украины и в том, что такое Юго-Восток, иначе не написала бы, что «Донецк, Славянск, Краматорск — это земля без национализма... Люди живут там по воле случая. Их родители, бабушки и дедушки приехали на восток Украины по прихоти советских чиновников, у них нет привязанности ни к какому народу, ни к какому государству».

Можно только удивляться тому, как человек, отличающийся вопиющей исторической безграмотностью, берется рассуждать о том, что полезно Украине. То, что мы сегодня называем Юго-Востоком Украины, в прошлом являлось частью исторической Новороссии. Только с образованием Советского Союза и действительно по прихоти советского чиновника В. Ленина этот край вошел в состав Украины. Никакие бабушки и дедушки нынешних жителей Юго-Востока на Украину не переселялись, они испокон веков жили и живут на своей земле. Это, выражаясь фигурально, не они пришли на Украину, а она пришла к ним.

Распространен там и национализм, только не украинский, а русский. Иначе за что они отдают свою жизнь?! Правда, их национализм действительно покоится не на ненависти к другим, а на уважении к себе, своей истории и традициям. Меня тронуло до слез, когда один из ополченцев, потерявший своих товарищей в бою с боевиками «Правого сектора», заявил: «Я желаю Украине благоденствия и процветания, но прошу и нам дать возможность определить свою судьбу».

Можете ли вы представить, чтобы что-то подобное сказал ортодоксальный украинский националист? Конечно, нет. Для него человек другой национальности, не разделяющий его убеждений и не говорящий на украинском языке, — кровный враг, которого следует принудить к повиновению или уничтожить. Поэтому националисты и заявили от имени правительства, что война будет длиться до уничтожения последнего «бандита».

Что и говорить, это путь в никуда, тупик. Без переговоров Украине из него не выйти.

Двести лет назад известный русский философ Константин Аксаков подал императору Александру ІІ «Записку о внутреннем состоянии России», в которой разделил понятия «страна» и «государство». До этого они считались синонимами. К. С. Аксаков просил обратить внимание именно на страну, точнее, на народ, его внутреннюю самобытность, культуру, веру. Он, разумеется, не сомневался в том, что Россия является государством, но в данном случае его интересовали не институты власти, а глубинная народная жизнь. Наверное, и после К. Аксакова многие интеллектуалы не ставили знака равенства между понятиями «страна» и «государство», но в обиходном употреблении они продолжали существовать как тождественные по смыслу.

На Украине, обретшей государственную независимость, оба этих понятия, по сути, слились в одно — «держава». Оно до того нам понравилось, что употребляется и к месту, и не к месту. К примеру, сообщая о прибытии на Украину какой-либо зарубежной делегации, радио- и теледикторы неизменно говорят: «Сьогодні в нашу державу з офіційним візитом прибула делегація...» Далее следует объяснение, из какой страны. Но, оказывается, и погода у нас тоже державная: «В наступні три доби, — с энтузиазмом утверждает симпатичная ведущая этой рубрики, — в нашій державі очікується потепління».

Нельзя сказать, что вышеприведенные и подобные им выражения неправильны в содержательном плане, но они некорректны в языковом смысле. Люди, употребляющие в речи эти слова, не чувствуют различия между понятиями «страна» и «государство». Страна — это территория, занимаемая тем или иным народом, обладающим внутренней самоорганизацией, языковым и культурным единством, верой, традициями. Государство — форма политического обустройства страны, включающая различные институты власти. Поэтому и делегации, и мороз или потепление, конечно же, «прибывают» не в государство, а в страну.

Применимы ли названные понятия к суверенной и независимой Украине? Первое — «страна» — несомненно. С ним ассоциируется конкретное территориальное пространство, зафиксированное в соответствующих юридических актах и других документах. Что касается второго понятия — «государство», то здесь не все однозначно. Внешне как будто все нормально — есть все необходимые атрибуты и символы украинской государственности: флаг, герб (пусть малый), гимн, политические институты власти. Украину как суверенное государство признало мировое сообщество.

Казалось бы, какие могут быть сомнения? И тем не менее они есть, причем не только у вечно сомневающейся интеллигенции, но и у простых людей. Неоднократно приходилось слышать возмущенные высказывания по поводу отсутствия адекватной реакции властей на незаконное блокирование «оранжевыми» правительственных учреждений в 2004 году. «А что вы хотите, — заявляли тогда многие, — государства-то нет». И спорить с таким определением было трудно. От легкого дуновения псевдореволюционного «оранжевого» ветерка украинская державность рассыпалась, как карточный домик. Институты власти не только не смогли уберечь страну от анархического хаоса, обеспечить права тех сограждан, которые определенно нарушались в ходе протестных акций, но и защитить самих себя. Под несмолкаемые стенания «оранжевых» революционеров об отсутствии в стране свободы проходил процесс разрушения еще не окрепшей украинской государственности. Его логическим завершением явился незаконный, не прописанный ни в каких юридических документах третий тур президентских выборов в ноябре 2004 года. Всем управляла революционная целесообразность.