Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Более однородны в этническом отношении лесостепная и южнополесская части Украины. Именно здесь на базе древнерусского этнокультурного наследия сформировался украинский народ. К сожалению, в процессе исторического развития он не сохранил своего цивилизационного единства, как и государственно-территориального. Фактически он разделился на два украинских народа. Центрально- и восточноукраинский сохранил свою византийско-православную идентичность и с 1654 года пребывал в составе Российской империи, а потом и Советского Союза. Западноукраинский в результате решения Брестского унийного собора 1596 года фактически перешел в католицизм и в течение всей последующей истории находился в составе Польши, Австро-Венгрии, Румынии, Словакии.

К большой Украине эти западные земли были присоединены только в 1939-1945 годах. В сентябре 1939 года, согласно пакту Молотова-Риббентропа, в состав Советской Украины вошла Галичина, а после окончания Великой Отечественной войны — Закарпатье и Северная Буковина. Ни одна из этих земель ранее не составляла административно-территориального единства с Украиной.

После получения государственного суверенитета широкое распространение получил тезис об особой украинской ментальности. Это скорее еще один миф, чем объективная реальность. Единой украинской ментальности не существует в природе. Это справедливо даже по отношению к этническим украинцам. В то время как население Центральной и Восточной Украины находится в лоне традиционного православия и тяготеет к России и другим славянским странам византийско-православной цивилизационной системы, население Западной Украины — католическое в своем большинстве — пребывает в сфере римско-католического культурного притяжения. Отдельную группу составляют жители Юго-Восточной Украины, которые исторически и культурно более близки к русским, чем к западным украинцам. Кроме того, среди граждан Украины есть и представители крымско-татарского народа, цивилизационно принадлежащего к мусульманской культурно-исторической общности.

Сказанное убедительно свидетельствует о региональной культурно-исторической и духовной пестроте нашей страны. Образно говоря, фактически имеются четыре разные Украины с собственной историей, религиозной принадлежностью, традициями. Шестьдесят лет их сосуществования в современных административно-территориальных и 27 лет суверенного развития — небольшой срок, чтобы выработались сильные традиции государственности и произошла консолидация страны.

К сожалению, опыт суверенного периода и особенно последних четырех лет не вселяет уверенности в том, что мы подготовлены к решению непростых задач по консолидации Украины как государства и страны. Более того, многое указывает на то, что сложный и противоречивый опыт исторического развития просто игнорируется ныне правящей политической элитой. Особенно показательным примером является «оранжевая революция», разделившая народ Украины на национально сознательную и несознательную части. Печальнее всего, что граница между ними обрела четкие географические очертания. Третий нерегламентный тур выборов президента, а затем и незаконные досрочные выборы в Верховную раду в 2007 году, по сути, закрепили этот разлом.

Стоит ли доказывать, что это печальные результаты? Слишком дорогая цена президентства и «оранжевого» политического преобладания. Если мы действительно хотим, чтобы Украина была единой в государственно-территориальном отношении, нам крайне необходимо уважительно относиться к нашим разным историям. Речь идет не об их взаимном признании, чего, вероятнее всего, никогда не произойдет, но о взаимном смирении с ними. При этом следует отбросить как непродуктивные и вредные попытки ранжировать эти разные истории на первосортные и второсортные.

До сих пор ничего подобного у нас не получалось. Внешне как будто никто не против достижения согласия в общем украинском доме, но установиться оно должно, как уверены «оранжевые» руководители страны, на определенных условиях. Я бы назвал их условиями реванша — идеологического, культурно-исторического и даже этнического. При этом обязательно с осуждением и проклятием чужого прошлого, совершенно не считаясь с тем, что оно может быть кому-то близко, а проклятья — оскорбительными.

Примеров этому в нашей суверенной жизни — великое множество. Приведу относительно свежий, связанный с открытием на Украине Музея советской оккупации, получившим восторженное одобрение президента В. А. Ющенко. Ни он, ни его многочисленные советники даже не задумались над тем, как это событие отзовется в душе их соотечественников. Хотя они знают, что значительная часть украинцев не разделяет такой радикальной оценки недавнего прошлого. И не потому, что идеализирует его, а потому, что считает его собственной историей. Несколько поколений искренне верили в коммунистические идеалы. К тому же именно советская власть собрала воедино великую Украину, подняла ее до уровня наиболее развитых стран мира. Как страна-победительница над фашистской Германией, она заняла достойное место в Организации Объединенных Наций. Так нравственно ли отрекаться от своего прошлого и предавать его анафеме?

Инициаторы и вдохновители этой провокационной затеи должны понимать, что в нашей истории было много явлений, которые общественностью воспринимаются неоднозначно. К ним относятся, например, Брестская уния 1596 года, которая разделила единый православный украинский народ на два и негативные последствия принятия которой мы ощущаем до сих пор. В этом же ряду находятся и ОУН-УПА, которые запятнали себя сотрудничеством с фашистской Германией и террором по отношению к мирному населению Украины и ее соседей. И как отреагировал бы глава государства, если бы на Украине был создан музей преступлений ОУН-УПА? Впрочем, о чем это я? Разве указ президента о праздновании годовщины УПА и присвоении командиру диверсионного батальона «Нахтигаль» гауптштурмфюреру СС Роману Шухевичу звания «Герой Украины» не является убедительным ответом на мой наивный вопрос?

На каждое действие всегда находится противодействие. Удивительно, что эта простая истина оказывается недоступной для наших национал-радикалов и их вельможных покровителей. Они с маниакальным упорством продолжают ковыряться в старых ранах и оплакивать прошлое, даже то, к которому не имеют никакого отношения. Для этого даже был создан Институт памяти, который корректнее было бы назвать «Институт злопамяти», поскольку его задачей является исследование исключительно драматических страниц истории одной части Украины. К примеру, об узниках австро-венгерских концентрационных лагерей «Талергоф» и «Терезин» или кровавом терроре населения Прикарпатской Руси в годы Первой мировой войны общественность этого института ничего слышать не хочет.