Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Если быть честными и не заниматься очернением прошлого задним числом, следует признать, что именно 1960-1980-е годы были для Украины временем наивысшего подъема. По мнению экономических аналитиков, перед развалом Советского Союза она находилась на уровне наиболее развитых европейских стран. За этот период ее население увеличилось на 9 миллионов человек и достигло 52 миллионов, что свидетельствовало о весьма высоких стандартах в социальной сфере страны. Вполне сбалансированной была и межнациональная политика. Соотношение украинских и русских учебных заведений было 60 на 40%, что в целом отвечало численности двух основных этносов на Украине.

Говоря об этом, было бы несправедливо не вспомнить добрым словом тогдашнего руководителя Украины В. В. Щербицкого, более двадцати лет занимавшего должности председателя Совета министров и первого секретаря ЦК КП Украины. Его вклад в развитие республики был огромным, в том числе благодаря его высокому общесоюзному авторитету. Негласно он был вторым человеком в партийной и государственной иерархии Советского Союза.

Насколько я могу судить, В. В. Щербицкий был человеком широких и разнообразных интересов. Живо интересовался историей и, что особенно приятно автору этих строк, археологией. Это благодаря ему талантливый украинский археолог и поэт Б. Н. Мозолевский после своих замечательных «курганных» открытий получил академическое повышение и жилье. Живо мое воспоминание и о том, как Владимир Васильевич вместе со всем Политбюро и Советом министров осматривал деревянные срубы Х-ХІІ веков на Подоле. Ничего подобного невозможно представить себе сегодня. Ему принадлежало последнее слово в дискуссии о возрасте Киева и времени празднования его юбилея. Не будучи убежден в том, что наш город действительно возник 1500 лет назад, он тем не менее согласился с этой датой. «Если наши потомки определят другое время основания Киева, — говорил Владимир Васильевич, — они отметят юбилей еще раз».

Готовя рукопись к печати, я неожиданно сделал небольшое открытие, которое окончательно разрушило мое представление о том, что наши диссиденты 1970-1980-х годов являлись непримиримыми борцами с коммунистической системой и партийной номенклатурой, ее олицетворявшей. Определенно не был таким И. М. Дзюба, который чуть ли не канонизирован национал-патриотическим общественным мнением в качестве апостола нашей независимости. Оказывается, еще в 1980-е годы он заявлял, что отдает все свои силы делу коммунизма. Заверение это находится в дарственной надписи на книге «Вітчизна у нас одна», преподнесенной В. В. Щербицкому. Приведу ее на языке оригинала, чтобы, не дай бог, не исказить стиль и содержание.

«Володимиру Васильовичу Щербицькому цю невеличку книжечку з почуттям глибокої поваги та великої вдячності дарує автор, який завжди пам’ятає і пам’ятатиме, чим Вам, дорогий Володимире Васильовичу, зобов’язаний; автор, який добре відчуває свої борги і свій обов’язок усі сили, хай і скромні, сповна віддати українській радянській літературі, справі комунізму».

Возвращаясь к утверждению И. М. Дзюбы о русификации, необходимо признать, что она действительно имела место, но распространялась не столько под давлением московских властей, сколько вследствие свободного выбора самих украинцев. Это после, когда пришла независимость, многие утверждали, что им не разрешали говорить и учиться на украинском. Тогда же они стремились отдать своих детей в русскоязычные школы, полагая, что тем самым обеспечивают им лучшие перспективы. После обретения независимости определилась обратная тенденция. Родители стали чаще отдавать детей в украиноязычные школы, все так же руководствуясь осознанной необходимостью. Теперь украинский язык стал гарантом более успешного карьерного роста. Правда, после резкого сокращения русскоязычных школ у граждан Украины не осталось и выбора.

Что касается ссылок на то, что нас вынуждали учиться в русскоязычных школах, это абсолютная неправда. Никаких циркуляров на этот счет тогда не было. Это попытки оправдать свое прежнее поведение. У меня не было предубеждения к русскому языку. И тем не менее мои дети окончили украиноязычные школы.

Аналогичная ситуация имела место и в делах издательских. Приведу здесь пример из жизни Института археологии Академии наук Украинской ССР. Когда была завершена многолетняя тема «Славяне Юго-Восточной Европы» и встал вопрос об издании монографии, ее руководитель и главный редактор, доктор исторических наук В. Баран настоял, чтобы она увидела свет на русском языке, полагая, и надо сказать, справедливо, что это обеспечит работе более широкую известность. Казалось бы, столь прагматичный языковый подход названного сотрудника должен был сохраниться и впоследствии. Но этого не случилось, после обретения Украиной независимости он потребовал перевести на украинский язык уже подготовленную к печати на русском книгу об исследовании немецкими и украинскими археологами западнославянского городища «Старигард», что на севере Германии. Здесь его уже волновала не востребованность исследования, а наше соответствие новой языковой политике.

По существу, не стало принципиально иным отношение к свободе и на независимой Украине. Об ее отсутствии в большей мере говорят политики и журналисты, которые в силу различных обстоятельств выпали из правящей обоймы и хотели бы вернуть свои прежние позиции. Причем говорят, как правило, тогда, когда тот или иной президент попадает в немилость к так называемому цивилизованному Западу. Достаточно вспомнить демонизацию Л. Кучмы в последний год его второго президентского срока. Каких только негативных эпитетов он тогда не удостоился. Больше всего ему доставалось за то, что он задушил на Украине свободу слова. Эта «благая весть» пришла к нам с Запада, который отвел украинскому президенту шестое место среди мировых душителей свободы. Активно она была подхвачена и на Украине. Развернули даже общественное движение «Украина без Кучмы», вылившееся в так называемую «оранжевую революцию» конца 2004 — начала 2005 года.

На трибуне майдана Незалежности В. Ющенко, вскоре ставший президентом, произнес сакраментальную фразу: «Нарешті ми стали вільними». Она с энтузиазмом была встречена экзальтированной майданной толпой, хотя, если бы та была способна размышлять, должна была бы задаться простым вопросом: «Кто это — мы?» Люди, стоявшие на Майдане или на его трибуне? Но ведь на ней дневали и ночевали сплошь соратники и выдвиженцы президента Л. Кучмы. Тот же В. Ющенко, многолетний председатель Национального банка и премьер-министр, Ю. Тимошенко, занимавшая в 1999-2001 годах пост вице-премьера, А. Мороз, экс-председатель Верховной рады, А. Матвиенко, экс-губернатор Винницкой области и другие, выражаясь фигурально, «птенцы гнезда Леонидова». Поразительно, что к майданному протесту счел необходимым присоединиться и Д. Павлычко, получивший незадолго перед этим от президента Л. Кучмы звание «Герой Украины» с орденом «Золотая Звезда» и служивший при нем послом в Польше. Какой свободы не хватало названным политическим и государственным деятелям и почему они решили, что сами не повинны в ее отсутствии — одному Богу известно. А ведь еще совсем недавно В. Ющенко, будучи премьер-министром, и И. Плющ, занимавший должность председателя Верховной рады, подписали обращение к украинскому народу, в котором назвали участников «Фронта національного порятунку», выступавшего под лозунгом «Украина без Кучмы», фашистами.