Николай Черушев - 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Горячность и резкость в суждениях Свечина, отсутствие у него так называемой «философской гибкости» во взаимоотношениях и боязни испортить их способствовали росту числа его недругов, в чем он сам признавался неоднократно. Так, в автобиографии, датированной 1937 годом, он весьма самокритично писал: «Моим недостатком является неполнота моего философского образования.., чем охотно пользовались как оружием против меня мои противники, а их было очень много, т.к. в научных и служебных вопросах я всегда являлся беспощадным…» [132]

Итак, Свечин горяч, зачастую парадоксален, резок и беспощаден в споре, ироничен в общении, но чрезвычайно плодовит в работе. Действительно, двадцатые-тридцатые годы были для Свечина настоящей «болдинской осенью». Именно в эти годы из-под его пера одно за другим вышли такие фундаментальные исследования, как «История военного искусства» в трех частях (1922–1923 гг.), «Эволюция военного искусства» в двух томах (1927–1928 гг.), «Клаузевиц» (1935 г.), «Стратегия XX века на первом этапе» (1937 г.).

Основным же своим трудом Свечин всегда по праву считал книгу «Стратегия», вышедшую двумя изданиями в 1923 и 1927 годах. В ней он попытался тесно увязать вопросы стратегии с политикой, с экономической стороной войны, учитывая при этом уровень социального и культурного развития общества. Исследователь убедительно показал, что современные войны ведутся не только вооруженными силами воюющих сторон, но в них так или иначе участвует весь политический и экономический потенциал противоборствующих государств.

Эта книга, отличающаяся обилием фактического материала, широтой постановки теоретических вопросов и глубиной научного анализа, вызвала волну ожесточенных нападок на автора. Вернее будет сказать – его планомерную травлю. Началась она сразу же после выхода книги в свет. В чем только не обвиняли Свечина его оппоненты! – и в пропаганде пораженческих настроений, и в протаскивании реакционных и немарксистских взглядов по вопросам стратегии и военного искусства, и в недооценке марксистско-ленинской методологии. Активное участие в этой позорной кампании принял ряд военачальников из Штаба РККА и центральных управлений наркомата по военным и морским делам, а также некоторые коллеги Свечина из числа профессорско-преподавательского состава Военной академии имени М.В. Фрунзе. Свой вклад в шельмование видного военного теоретика внесла и Секция по изучению проблем войны при Коммунистической академии. На ее заседаниях труды А.А. Свечина, А.И. Верховского подверглись уничтожающей критике за якобы ошибочные положения методологического характера в области военной стратегии.

В частности, отмечалось, что Свечин при рассмотрении вопросов подготовки и ведения войны в целом не смог уйти дальше обобщения опыта минувших войн и стратегических концепций своих предшественников. Указывалось, что взгляды Свечина, несмотря на многие правильные и ценные выводы при рассмотрении им вопросов ведения вооруженной борьбы, по своему духу оставались консервативными. Что, якобы, он не смог понять новых явлений, порожденных социалистической революцией, созданием армии нового типа, не увидел специфики и перспектив развития советской военной мысли. Оппоненты упрекали его в создании некой общей абстрагированной стратегии, пригодной для любой страны, независимо от ее общественно-экономического строя [133].

В гонениях на А.А. Свечина активно участвовал и М.Н. Тухачевский, который ранее, будучи начальником Военной академии РККА, аттестовал его как выдающегося ученого с тонко развитым оперативным мышлением. Сам Свечин был одно время даже уверен в том, что Тухачевский является главным организатором такой травли, своего рода мести за критические высказывания в его адрес. В одном из документов Свечин писал, что «в 1930 году… Тухачевский, которого я неоднократно изобличал на диспутах (1927 г.), в литературе, на лекциях и совещаниях, выступил с обвинением старых специалистов в реакционности и в том, что они являются проводниками пораженческого движения и буржуазной агентурой в Красной Армии. Лично мне Тухачевский посвятил два доклада в Москве в комакадемии и один доклад в Ленинграде…» [134]

Многолетняя травля А.А. Свечина со стороны руководства РККА и некоторых представителей молодой поросли советских военных ученых в качестве промежуточного этапа имела появление в свет специального сборника, изданного в 1931 году под названием: «Против реакционных теорий на военно-научном фронте. Критика стратегических и военно-исторических взглядов проф. Свечина». Такой удар трудно было перенести даже человеку с темпераментом флегматика, не говоря уже о Свечине с его горячностью и повышенной возбудимостью.

Однако указанным злоключением 1931 й год для Свечина не закончился. Вообще этот год был для него зловеще памятным – одно несчастье следовало за другим. Именно тогда он вместе с группой бывших военспецов (С.Н. Богомягков, А.И. Верховский, С.А. Пугачев и др.) подвергся аресту по обвинению в принадлежности к некой мифической монархистской антисоветской организации офицеров, идея создания которой родилась в недрах ОГПУ. Формальным поводом к подобному обвинению Свечина было поддержание им знакомства с А.Е. Снесаревым, бывшим начальником Военной академии РККА, генералом царской армии, также арестованным «бдительными» чекистами. И это несмотря на то, что профессор Снесарев одним из первых в СССР в 1928 году был удостоен почетного звания «Герой труда». Подлинной же причиной своего ареста Свечин считал имеющиеся разногласия с Тухачевским. Конечно, такой вывод являлся лично его, Свечина, умозрительным заключением и не более того, так как в следственных материалах по обвинению его нет ничего такого, что бросало бы тень подозрения на маршала Тухачевского.

На следствии Свечин решительно отрицал всякую вину в этом деле. И тем не менее в том же 1931 м году постановлением Коллегии ОГПУ он был приговорен к заключению в лагерь сроком на пять лет. Через год, после ходатайства Ворошилова, Свечина досрочно освободили и восстановили в кадpax РККА. Опытнейший военный педагог, он, как и А.И. Верховский, вынужден был в течение нескольких лет маяться на второстепенных должностях, к каковой вполне можно отнести его пост состоящего в распоряжении Разведуправления Красной Армии. Там Свечин выполнял отдельные поручения, как то составление различных статистических и справочных данных, обзоров и тому подобное. Например, тогда им был подготовлен справочник «Японская армия в прошлом и настоящем».

Наконец-то, в 1936 году, наметился просвет в тучах – Свечина назначили помощником начальника кафедры военной истории Академии Генерального штаба. Незадолго до этого назначения ему было присвоено персональное воинское звание «комдив». Здесь он обошел бывшего военного министра А.И. Верховского, который тогда же стал только «комбригом». Окрыленный оказанным ему доверием, с приливом новых сил Свечин активизирует свою научную работу. В результате в 1937 году выходит его новый солидный труд под названием «Стратегия XX века на первом этапе».