Альберто Анджела - Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой

Правда, мы знаем, где жил по крайней мере один из поставщиков мрамора в Большой цирк. Археологи нашли его дом в Лунах (современный Луни), римском городе на лигурийском побережье, недалеко от Ла-Специи. Сегодня от этого города остались лишь молчаливые руины посреди полей, посещаемые по большей части иностранными туристами. А жаль, ведь это очень интересный археологический памятник, где до наших времен сохранились руины амфитеатра, форума (где недавно нашли клад с золотыми монетами, спрятанный перед вражеским нападением) и нескольких вилл римских богачей.

Именно в одной из этих вилл археологи обнаружили напольную мозаику с изображением Большого цирка — вид сверху, с трибунами и козырьком. Это одно из немногих изображений Большого цирка, дошедшее до нас с того времени, поэтому оно чрезвычайно важно для ученых, изучающих его облик.

Хозяином виллы почти наверняка был оптовый торговец мрамором (знаменитые каменоломни, откуда брал мрамор и сам Микеланджело, находятся неподалеку), и он весьма гордился тем, что был одним из основных поставщиков цирка. Настолько, что даже велел выложить его на своей мозаике. И это не исключительный факт: богачи часто изображали в мозаике источник своего богатства (виноторговля, поставка диких зверей для Колизея и т. д.).

А для того, чтобы похвастаться своим могуществом, они любили делать еще одну вещь: выставлять на всеобщее обозрение великолепную мозаику с изображением события или зрелища, которое они «подарили» согражданам. Если богач организовал, к примеру, состязания гладиаторов, по его приказу выкладывали мозаику с изображением арены, раненых, погибших, с именами знаменитых чемпионов. То, что нам кажется сценой жестокого зверства (разве вы стали бы изображать на полу своей гостиной людей, всаживающих друг в друга кинжалы, потоки крови, умирающих и трупы?), в то время являлось предметом гордости семейства, подарком, сделанным городу на собственные средства, естественно для получения голосов на выборах.

В общем, вот откуда взялись все эти прекрасные мозаики с гладиаторами, которые мы видим в музеях. То же самое и в отношении состязаний колесниц. И даже более того: описание состязаний, которые мы скоро увидим, взято именно из мозаик подобного типа, найденных на нескольких виллах, например в Пьяцца-Армерина, на Сицилии. И в самом деле, как бы это ни могло показаться нам странным, до нас не дошло ни одного полного описания скачек в Большом цирке. Только такие каменные «фотографии» (а также барельефы, узоры на светильниках, на саркофагах и т. д.) дают нам понять, как проходили эти знаменитые состязания колесниц.

С рождением нового дня все более оглушающий шум толпы с улицы переместился на трибуны, заполненные пестрой публикой.

Интересно, что именно этот шум в ранние утренние часы выводил из себя не одного императора. Ведь императорские дворцы располагаются на Палатине, в непосредственной близости от входов в Большой цирк. Легко представить себе, сколько императоров было разбужено неожиданным шумом, криками и возгласами толпы… И реакция не всегда была царственно-великодушной.

К примеру, император Калигула дошел до того, что послал своих солдат, чтобы те разогнали толпу дубинками. Из этого вышла настоящая бойня. То ли из-за дубинок, то ли из-за давки погибли десятки мужчин и женщин, среди жертв было множество членов всаднического сословия.

Еще один император, Гелиогабал, воспользовался способом, применявшимся при осадах, аналогом современных слезоточивых газов, но гораздо более опасным. Он велел швырять в толпу змей, заключенных в амфоры, результатом чего стало беспорядочное бегство с очередной давкой и множеством растоптанных жертв.

В ту эпоху, о которой у нас идет речь, этой опасности нет. Траян — народный любимец, и он умеет вызывать эту любовь. Вместо того чтобы располагаться на пульвинаре, [104] Pulvīnar (лат.) — букв .: «подушка для богов», позднее — императорское место в цирке. императорской трибуне, возвышающейся над остальными зрительскими местами, подобно небольшому храму, на значительном расстоянии от остальной публики, он любит садиться среди зрителей, беседовать с ними на латыни с сильным иберийским акцентом, и люди ощущают, что он — один из них. А сегодня его нет в Риме, он далеко на Востоке. Но жители Рима и всей империи любят его и чувствуют его присутствие, словно он покровительствует их семьям и домам. Они воспринимают его как всеобщего «отца семейства», [105] Paterfamilias (лат.) . который сумел расширить пределы империи, как никто до него, придав ей силу и увеличив богатство.

Почти все места уже заняты. Рядом с нами уселся невысокий толстый господин с двойным подбородком, поросшим колючей щетиной. Он вглядывается в трибуны напротив, на другой стороне цирка. Вдруг он оборачивается к нам и долго не отводит глаз, очевидно пытаясь припомнить, где он нас уже видел. Но вот в глазах блеснул огонек, он узнал нас и приветствует улыбкой. Мы тоже его узнали: это «привратник» инсулы, которую мы посещали во время нашей предыдущей прогулки по Риму (в книге «Один день в Древнем Риме» [106] Анджела Альберто . Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы. М., 2011. ). На нем все та же грязная туника, и манеры все те же. Не хватает только узловатой дубинки из оливкового дерева, которой он усмиряет ссоры и стычки между жильцами. Здесь она ему не нужна… По этой дубинке мы в прошлый раз поняли, что речь идет о впавшем в немилость центурионе, зарабатывавшем себе на хлеб новым ремеслом. За эти три года он не изменился. Теперь он угощает нас вином из кожаной фляжки и спрашивает, как прошла прогулка по Риму… И каждый раз улыбается, видя, с каким изумлением и энтузиазмом мы рассказываем о банальных для него вещах: гладиаторах в Колизее, термах, пирах, невольничьих рынках…

Беседу прерывают две молодые женщины, которым надо пройти мимо нас на свои места. Их широкие туники задевают наши ноги. Проходя, они улыбаются, и нас окутывает облако свежего и пьянящего аромата духов. Как только они усаживаются чуть поодаль, с ними сразу же заговаривают двое юношей. И женщины не остаются равнодушными: сначала, конечно, они немного ломаются, а потом дают себя вовлечь в болтовню. Их любопытство и готовность принимать ухаживания очевидны. Иначе к чему все эти духи…

И неудивительно: поскольку здесь бывают женщины, многие юноши посещают цирк специально, чтобы увиваться за девушками.

Сам поэт Овидий советует это в своей знаменитой «Науке любви»: Большой цирк — одно из лучших мест в Риме для знакомства с девушками. Но это не единственное такое место, как мы узнаем, когда выйдем отсюда. Мы сможем выяснить, куда надо пойти, чтобы закадрить девицу в древнем Риме! А пока двое молодых людей уже поинтересовались у новых знакомых, за какую колесницу они болеют, и делают вид, что тоже поддерживают ее… Сюжет настолько избитый, что даже центурион-привратник смотрит, улыбаясь и подмигивая нам… Когда-то и он вел себя подобным же образом… Так начинают ухаживание в Большом цирке…