Леонид Млечин - Нож в спину. Из жизни пособников и предателей

Иначе говоря, гауптштурмфюрер СС Клаус Барби ловил и уничтожал руководителей Сопротивления за французские же деньги.

Сотрудники государственной тайной полиции ходили в штатском. Вместо удостоверения предъявляли жетон, на одной стороне которого красовался орел, сжимавший в когтях свастику, на другой — личный номер. В лионском горотделе гестапо служили двадцать пять офицеров. Сила гестапо заключалась не в количестве штатных оперативников и следователей, а в обилии добровольных доносчиков — людей, умеющих вынюхивать и подслушивать, охотно следивших за своими соседями.

Все любители слухов, сплетен, все, кто ненавидел соседей или завидовал им, а также скучающие, но активные пенсионеры, женщины, озабоченные чужим процветанием, нашли свое место в этой армии осведомителей и регулярно докладывали сотруднику гестапо все, что им становилось известно.

Это занятие соответствовало умонастроениям доносчиков, они получали удовольствие, избавляясь от неприятных им людей. Абсолютное большинство делало это, не получая денег, просто из ненависти к соседям или коллегам, из желания сделать им гадость. Деньги платили в особых случаях. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер следил за тем, чтобы в подведомственных учреждениях не было перерасхода средств.

Первыми борьбу с оккупантами начали иностранные рабочие — в основном поляки, а также отчаявшиеся немецкие эмигранты, испанцы, бежавшие от Франко, и бывшие бойцы интернациональных бригад. 21 августа 1941 года в Париже прямо на станции метро был застрелен первый немецкий офицер. Это было началом вооруженной борьбы.

Против партизан действовали гестапо и французская полиция, служившая оккупационному режиму. Они успешно внедряли осведомителей в партизанские отряды. Облавы приобрели массовый характер. В марте 1943 года было арестовано в одну ночь восемьдесят партизан — это был тяжелый удар.

Клаус Барби обнаружил, что растет не только количество подпольщиков, но и число желающих быть доносчиком. У Барби было два десятка осведомителей внутри Сопротивления. Он арестовал в июне 1943 года несколько руководителей подполья, прежде всего Жана Мулена, которого называли правой рукой Шарля де Голля. Мулен сумел объединить разрозненные отряды Сопротивления и приехал в Лион, чтобы встретиться с товарищами по совместной борьбе. Но попал в руки Клауса Барби.

В лионском гестапо Жана Мулена избивали каждый день, раскаленные иголки загоняли ему под ногти. Когда в результате пыток он впал в кому, его искалеченное тело в назидание показывали другим арестованным. Клаус Барби в награду получил Железный крест.

В 1964 году президент Шарль де Голль устроил торжественное перезахоронение останков Жана Мулена в Пантеоне, превращенном в национальный мавзолей. Прочувственные слова о герое произнес министр культуры известный писатель Андре Мальро…

А тогда в борьбе с участниками Сопротивления администрация маршала Петена была на стороне гестапо. В Виши клеймили тех, кто не хотел сотрудничать с немцами.

— Многие смотрят назад, — гневно говорил Петен, — вспоминают легкую жизнь при старом режиме. Это — политики, которые лишились своих привилегий. Это крупные буржуа, которые лишились своих денег. Они тянут нас назад.

Для борьбы с движением Сопротивления в Виши создали милицию. Полувоенные отряды в черном обмундировании охотились за теми, кто не смирился с оккупацией.

Из-за поражения нацистской Германии гауптштурмфюрер Клаус Барби лишился работы. А должен был лишиться свободы. И возможно, жизни — в первый послевоенный год приговоры нацистским преступникам выносились суровые.

Но Барби был признан ценным специалистом. Он сохранил жизнь. Остался на свободе и нашел работу. Его, как и многих бывших нацистов, спасла холодная война.

Противостояние с Советским Союзом привело к тому, что спецслужбы союзников перестали карать нацистов и заинтересовались германской компартией, коммунистическим подпольем и советской агентурой. Англичане искали в западной части Германии следы подпольной военной организации компартии.

Командующий американскими войсками в оккупированной Германии генерал Люциус Клей докладывал в 1948 году в Вашингтон, что коммунисты проникли даже в его штаб и необходимы серьезные усилия для борьбы с ними. А кто же лучше бывших сотрудников гестапо знает, как выявлять коммунистическое подполье?

Первой завербовать Клауса Барби решила британская разведка. Но англичанам он не доверял, боялся, что англичане в конце концов его посадят, и предпочел работать на американцев, считая их более щедрыми. Его завербовала американская военная контрразведка в Мюнхене. Контрразведчики исходили из того, что коммунисты опаснее нацистов, а бывшие нацисты — лучшие специалисты по коммунистам.

Клаус Барби легко раздобыл для новых хозяев документы германской компартии, действовавшей на юге страны, и его официально оформили «осведомителем». В личном деле пометили: «Полезнее держать его в роли осведомителя, чем сажать в тюрьму».

Американская и британская контрразведки были уверены, что бывшие гестаповцы помогут им проникнуть в тайны советской разведки. Британцам первым попали в руки материалы о «Красной капелле».

«Красная капелла» — общее название нескольких подпольных групп советской военной разведки, которые успешно работали в нацистской Германии. Самые известные из тех, кто снабжал Москву ценнейшей информацией, — это служивший в имперском министерстве авиации обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, дальний родственник почитаемого в вермахте гроссадмирала Альфреда фон Тирпица, и работавший в министерстве экономики Арвид Харнак, отпрыск не менее знаменитого семейства.

Руководили этими группами профессиональные разведчики Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, которые приступили к работе в Западной Европе еще до начала войны.

Вся разведывательная сеть на территории Германии была в сорок втором году ликвидирована, но на англичан масштаб и эффективность действий советской военной разведки произвели сильнейшее впечатление. Англичане такими успехами похвастаться не могли. Гестаповцы, собравшие много информации о советской военной разведке, представляли особый интерес для спецслужб союзников.

В следственной группе гестапо работал советник юстиции Хорст Копков. Он сам проводил аресты, в том числе задержал Шульце-Бойзена. Арестованных пытали, чтобы выбить из них имена других разведчиков. К концу октября сорок второго гестапо арестовало сто девятнадцать человек. Герман Геринг создал премиальный фонд в сто тысяч рейхсмарок, из которого отмечал тех, кто работал по «делу «Красной капеллы». Денежную награду получили шестьдесят семь гестаповцев, Хорсту Копкову досталась самая большая сумма — тридцать тысяч марок. Союзники задержали его еще в мае сорок пятого и теперь жадно расспрашивали о советских разведчиках.