Светлана Близнюк - Короли Кипра в эпоху крестовых походов

На землях, воспринимаемых современниками как Латинская Рома-ния, находились Латинская империя со столицей в Константинополе (1204–1261), Фессалоникийское королевство (1204–1224), княжество Морея (Ахейское княжество — 1205–1432), Афинская сеньория (1205–1456, с 1260 г. Афинское герцогство), государство Ордена госпитальеров на Родосе (1306–1522) [20] Дата завоевания Родоса госпитальерами спорна. Называется также 1309 и 1310 г. , королевство Кипр (1192–1489). Кроме того, весьма впечатляют владения Венецианской и Генуэзской республик, разбросанные по всей Латинской Романии. Некоторые из них республикам удалось сохранить за собой до середины XVI и даже середины XVII вв.: Венеции — Крит (1206–1669), ряд крепостей на Пелопоннесе, Модой и Корон (1207–1500), Навплион (1389–1540), Монемвасию (1464–1540); Генуе — Хиос (1346–1566) [21] О владениях Генуи и Венеции в Латинской Романии см: Культура Византии. Т. 3. С. 12–14. Как видим, заканчивать эпоху крестовых походов 1270 г. было бы преждевременно. Западноевропейские рыцари оставили на Востоке богатое политическое наследство в виде весьма специфичных государств. Именно оно представляет для нас наибольший интерес. Именно период существования и развития этих государств и составляет ту эпоху, которую мы называем эпохой крестоносцев, эпоху, которая начинается в конце XI в. и продолжается, по крайней мере, до конца XV в.

Описывая начало крестоносной эпохи и причины появления в истории Европы такого феномена, как крестовые походы, мы можем сколько угодно их перечислять и аргументировать, но все равно они останутся, пожалуй, самой большой загадкой истории самого крестоносного движения. Крестовые походы были подготовлены всем ходом развития Европы XI в. Изменения, которые происходили в экономике, которые затрагивали социальные и международные отношения, историю церкви, менталитет и психологию людей того времени, дали хороший стимул для начала широкомасштабного и общеевропейского военно-колонизационного движения, для массовой и продолжительной миграции западноевропейского населения на Восток. Среди основных причин крестовых походов можно отметить и социально-экономические, и политические, и религиозные, и психологические. Дж. Франс подчеркивает в своих работах, что идеологические или политические мотивы крестовых походов вторичны, ибо их успех определялся на полях сражений. В связи с этим он предлагает изучать прежде всего природу войны и военный опыт крестоносцев [22] France J. Victory in the East: a Military History of the First Crusade. Cambridge University Press, 1994. . Несомненно, он прав, если смотреть на крестовые походы как на череду военных экспедиций: тогда бессмысленно спорить о первоочередных, о самых важных или, наоборот, о второстепенных причинах. Их все уравняет и объединит поле брани, в какой бы последовательности причины не перечислять. В то же время главный вопрос, который требует объяснения — почему именно на конец XI в. пришелся пик эмоционального всплеска за всю историю крестоносного движения — окажется за рамками, оставаясь нерешенным в силу своей многогранности и сложности. В какой-то мере мы попытаемся осветить его в работе.

I.Психологическую почву для широкой экспансии европейцев на Восток подготовили паломничества, прежде всего в Иерусалим. В XI в. они становятся особенно интенсивными. Среди пилигримов встречаются представители самых разных социальных слоев: рыцари, горожане, крестьяне, клирики. Не следует забывать, что знать: герцоги, маркизы, графы, — следовали в Палестину в сопровождении большой свиты. Многие пилигримы, как и впоследствии крестоносцы, нашивали на свою одежду крест. К середине XI в. число пилигримов стало столь значительным, что их начали называть «войском Господним» (militia Dei, militia Christi) несмотря на то, что они еще не взяли в руки оружие и не стали крестоносцами в привычном нам смысле. Последние же продолжали называть себя пилигримами, а свои экспедиции пилигримажами, видимо, не усматривая принципиальной разницы между собой и своими невооруженными предшественниками. Мирные паломники, возвращаясь в Европу, рассказывали и о богатствах Земли Обетованной, и о благоговейном счастье, которое они там испытали, и о злоключениях, несчастьях и страданиях, которые они претерпели из-за мусульман. Их рассказы, переполненные эмоциями и преувеличенные к тому же молвой, исторгали искренние слезы у верующих, вызывали у слушателей желание отомстить за поруганные христианские святыни. Однако одних рассказов, пусть даже самых красочных и эмоциональных, было недостаточно, чтобы в одночасье пришла в движение вся Европа, или чтобы каждый ее житель, будь то мужчина, женщина, старик или ребенок, богатый или бедный не мог удержать в себе невероятное желание любой ценой отправиться на освобождение Гроба Господня. Недостаточно было и напоминаний исторической памяти о борьбе европейцев с неверными в прошлые века. Необходим был какой-то мощнейший психологический импульс, способный задеть за живое каждого верующего. И такой импульс родился в папской курии.

II.Крестовые походы назывались «Священными войнами,» а значит, велись они в интересах Святой церкви. Римско-католическая церковь была не только инициатором и организатором крестовых походов на протяжении всей изучаемой нами эпохи, но видела в них свои цели и всегда предусматривала далеко идущие планы. С течением времени планы и задачи менялись, но всегда Апостольский престол продолжал оставаться вдохновителем, финансистом, регулярно арбитром в спорах между крестоносцами, и нередко — непосредственным участником военных экспедиций, Как викарий Христа, папа всегда был ответственным перед Богом за свои призывы и проповедь крестового похода, за деяния, свершенные крестоносцами.

В конце XI в. папство показало верующему путь к «великой цели» — путь к достижению «Божьего мира» (эта идея вошла в официальную доктрину крестовых походов), путь к личному спасению (что может быть важнее для верующего в его земной жизни?). Заодно оно нашло в крестовых походах достойное приложение страстной воинственности феодального общества, ибо внутри самой Европы от опустошительных войн рыцарей, от посягательства светских властей на имущество церкви страдала, естественно, и сама церковь. Крестовые походы — неординарное и — в сложившихся к концу XI в. условиях — мудрое решение. Папство «примирило» христианские идеи добра и милосердия с необходимостью войны. Направляя пыл военного сословия против иноверцев, оно, тем самым, не только выводит рыцарство за пределы Европы, но его руками пытается решить ряд собственных задач, изначально поставленных перед крестовыми походами, а именно: расширить власть Римской курии на Востоке, попытаться установить супрематию Рима над Константинополем, а главное, поднять собственный авторитет на Западе. Причины для подобных мечтаний были. Папство всерьез намеревалось использовать внутри- и внешнеполитические проблемы Византии и обратить себе на пользу призывы последней о помощи в борьбе с турками-сельджуками. Надо однако заметить, что в Византии никто серьезно не мог и подумать, что епископ Рима может получить какую-нибудь власть над Восточной церковью с ее древними, давно устоявшимися традициями и почитаемым патриархом.