Максим Романов - Стрельцы московские

Осада Смоленска продлилась до осени. К началу сентября стало очевидно, что участь польского гарнизона предрешена. В переговорах об условиях сдачи крепости принял участие и стрелецкий полковник А,С.Матвеев. 23 сентября царские полки торжественно вступили в город. Государь щедро наградил всех участников победоносного похода. Своему «верному и избранному голове» А.С.Матвееву Алексей Михайлович пожаловал «отлас рудожолтой, ковш серебрян, сто рублей денег». Спустя три дня после этого награждения, состоявшегося 17 июля 1656 г., царскому любимцу было поручено ведать сотнями царских сокольников и стремянных конюхов, которыми А.С.Матвеев командовал в ходе боевых действий против шведов в Прибалтике,

Тем временем его приказ нес службу в Смоленске, откуда он вернулся в Москву весной 1657 г. 6 мая А.С.Матвеев заступил со своими стрельцами в караул около царского дворца в Кремле. Однако в столице матвеевские стрельцы оставались недолго. В сентябре 1658 г. они выступили в поход против запорожского гетмана И.Выговского и крымских татар в составе полка боярина и воеводы князя АН.Тру-бецкого. Несмотря на поражение русских войск под Конотопом, царь А\ексей Михайлович щедро одарил участников этого похода. Был пожалован и А.С.Матвеев, получивший «ковш серебрян, да атлас, да сорок соболей, да придачи поместного 100 четей, денег 15 рублей, да на вотчину 700 ефимков». За службу в Севске в 1660 г. полковнику было дано еще 200 четей земли и денежной придачи 20 рублей. С этим пожалованием совокупный поместный оклад стрелецкого головы составил 1000 четей земли 73.

В последующие годы тысячный приказ Матвеева редко покидал Москву, неся в столице обычную гарнизонную службу. Однако в караулах сам полковник, более занятый при дворе, бывал нечасто. Заменяли его чаще всего полуголовы — Федор и Иван Нарышкины, которым вскоре было суждено породниться с царской фамилией. Но в начале 60-х годов об этом еще никто не догадывался. Жизнь шла своим чередом.

Среди многочисленных обязанностей столичной службы одним из наиболее живописных ритуалов были встречи иноземных послов, на которых задействовались тысячи людей разных чинов. Описание одной из них содержится в дневнике пленного поляка Михаила Обу-ховича, ставшего очевидцем встречи посла императора Священной Римской империи Леопольда 25 мая 1661 г. К Тверским воротам Земляного города, за которыми должна была состояться встреча посольства, двигались одетые в парадное платье полки с сотенными знаменами. За Государевым полком шли стрелецкие приказы, драгунские и рейтарские сотни. Далее шествовали царские конюхи и сокольники, «которых было две хоругви, их вел Артемон Сергеевич (Матвеев) — стрелецкий голова, одетый в платье из драгоценной парчи, и конь его был также убран богато; перед ним вели несколько превосходных и богато убранных коней» 74. Сокольниками, обслуживавшими любимую царскую забаву, А.С.Матвеев ведал вплоть до середины 60-х годов, параллельно исполняя обязанности стрелецкого головы. И эти обязанности он нес исправно.

Именно приказ Матвеева вместе с приказом С.Ф.Полтева оказался в нужный момент на страже царского двора в Коломенском, когда 25 июля 1662 г. Москву охватили беспорядки. Без колебания его стрельцы, выполняя приказы командиров, рубили и секли москвичей, осмелившихся вновь явиться к государю со своими требованиями. По иронии судьбы одним из главных зачинщиков смуты в столице стал стрелец приказа Матвеева Кузьма Нагаев. В советской историографии, посвященной событиям лета 1662 г., он назван «выдающимся агитатором в пользу выступления», хотя на деле «организатор восстания» был простым пьяницей, во хмелю попавшим в смертельно опасную переделку.

На розыске Нагаев показал, что «с утра на первом часу шол он из двора своего из-за Трубы Сретенскою улицею» и на Лубянке увидел группы людей, читающих подметные листы, прикрепленные к решетке. Поглазев на происходившее, но не особенно вникая в его суть, он отправился далее — на кружечный двор. Видимо, похмелье мучило в тот момент стрельца сильнее, чем боярские измены, обличенные в грамотках. Спустя некоторое время, испив вина, он вернулся на Лубянку, где уже собралась многотысячная толпа. Тут в нем и проснулся организаторский пыл. Взобравшись на возвышение, Нагаев трижды вслух прочитал один из листов, призывая «на изменников миром стоять». Возбужденная толпа с готовностью подхватила эти призывы. Вряд ли в тот момент он задумывался о последствиях, а они были для него ужасны. После следствия, завершившегося 31 июля, ему и тяглецу Сретенской сотни Луке Житному был вынесен приговор: «Казнить на Лубянке, отсечь по левой руке, да у обоих обе ноги и языки отрезать». В муках Нагаев прожил еще более десяти дней и скончался 12 августа 75.

Тем временем его однополчане пожинали плоды своей верности государю. За их многие службы приказ был удостоен почетного третьего номера и в росписи Стрелецкого приказа значился вслед за Стремянным приказом и приказом С.Ф.Полтева. Статус «головного» приказа давал его стрельцам возможность спокойно заниматься своими столичными промыслами, так как «головные» редко покидали Москву. Документы 60-х годов сохранили многочисленные упоминания о подрядах артелей матвеевских стрельцов, выполнявших различные заказы в обширном дворцовом хозяйстве. Их руками в селе Измайлово был воздвигнут первый деревянный храм Рождества Христова, на что 6 декабря 1664 г. полковнику и голове стрелецкому А.С.Матвееву было дано сто рублей. Наряду с плотниками свою лепту в обустройство измайловской усадьбы внесли стрелецкие артели садовников и каменщиков. Имя одного из них — «подмастерья каменных дел стрельца Артамонова приказа Матвеева» Ивана Кузнечика навсегда вошло в анналы истории русской архитектуры.

Однако торговля и ремесла оставались лишь подспорьем в нелегкой стрелецкой службе, которую несли местные стрельцы в столице. Частые караулы, сопровождение царских особ в их многочисленных загородных походах занимали большую часть времени в жизни рядовых стрельцов. В 1664 — 65 гг. приказ Матвеева нес городовую службу в Вязьме, а через два года принял участие в карательной экспедиции против раскольников-последователей капитоновской ереси, укрывшихся в лесах близ Суздаля и Нижнего Новгорода. Не раз матвеевским стрельцам приходилось принимать участие и в военных походах в составе сборных полков, обычно комплектовавшихся стрельцами головных приказов. В боях с казаками гетмана И.Брюховецкого в 1668 г. погибло 26 стрельцов приказа Матвеева, трое пропали без вести. Многие не вернулись из похода к Царицыну, состоявшегося в апреле 1670 г.

Год спустя, когда угроза разинского бунта достигла Среднего Поволжья, уже весь приказ был направлен в Синбирск с боярином и воеводой П.В.Шереметевым. В этом походе местными стрельцами командовал новый голова — стольник и полковник Василий Борисович Бухвостов ,6, ранее возглавлявший стрелецкий приказ, расквартированный за Покровскими воротами Земляного города. Назначение В,Б.Бухвостова состоялось в ноябре 1670 г., после того как государь пожаловал «стольника и полковника и голову московских стрельцов» А.С.Матвеева думным дворянством. Это пожалование стало началом головокружительной карьеры царского любимца, возглавившего сразу несколько приказов, из которых ключевым являлся Посольский приказ. Незадолго до этого в доме Матвеева вдовствовавший царь Алексей Михайлович познакомился со своей будущей второй женой Натальей Кирилловной Нарышкиной, находившейся на воспитании в семье бывшего стрелецкого головы. В январе 1671 г. состоялась их свадьба, вскоре после которой А.С.Матвеев приобрел высокий придворный чин окольничего, а затем и боярство.