Юрий Пантелеев - Морской фронт

— Командующий фронтом приказал завтра, второго октября, на рассвете высадить десант для поддержки сорок второй армии. Одну роту шестой отдельной бригады морской пехоты надо высадить вот сюда…

И с этими словами генерал указал карандашом точку на большой карте, лежавшей на столе.

Мы наклонились с Петровским и удивленно переглянулись. Точка намеченной высадки — домик рыбака, что восточнее завода пишущих машинок, — находилась всего в нескольких километрах от линии фронта. В этом месте, безусловно, надо было ожидать расположения фашистских тактических резервов фронта. Ряд вопросов мигом встал перед нами. Но мы не успели задать их. Нас вызвали к командующему фронтом.

Генерал армии Г. К. Жуков встретил нас сдержанно и сурово. Он посмотрел на меня усталыми глазами и сухо спросил:

— Дела и обязанности еще не приняли?

— Нет.

— Ну вот и хорошо, успеете принять, а сейчас займитесь делом.

Подойдя к карте, Жуков указал нам место высадки:

— Вот сюда высадить роту матросов навстречу сорок второй армии. Ясно? Никаких там десантных операций не выдумывать. Действовать быстро и скрытно. Перевезти роту, и все. Вы место знаете?

— Знаю.

— А почему вы так уверенно отвечаете? Вы же там не были! — удивился командующий.

— Это моя родина. По южному берегу залива я знаю каждый камень.

Жуков оторвался от карты, посмотрел на меня в упор, помолчал и затем добавил:

— Задачу десанту поставит вам командующий сорок второй армией. Хотя… Никакого десанта не затевайте. Перевезите мне роту, и все.

Разговор был закончен.

Мы отлично понимали, какая огромная ответственность за судьбу Ленинграда лежит на плечах этого человека. Тем более хотелось уточнить все подробности операции. Но Г. К. Жуков уже занялся другими делами.

Не буду описывать этот десант. Скажу только: мы сделали все, чтобы без потерь доставить и высадить морских пехотинцев в назначенной точке и в назначенное время. Отлично справились со своим делом командир высадки капитан-лейтенант Шавцов и военком старший политрук Киселев. Во главе всех кораблей отряда стоял капитан-лейтенант Крылов. Многие командиры катеров были нашими ленинградскими яхтсменами, отлично знавшими этот район. С десантом четко взаимодействовали корабли прикрытия. Специальный отряд кораблей западнее места высадки осуществлял демонстративные действия, чтобы отвлечь на себя внимание противника.

Десант благополучно высадился на берег, углубился во вражескую территорию. Но на этом и закончился его успех. О дальнейших действиях отряда мы долго ничего не знали, так как не могли связаться с ним.

Столь же поспешно, без всякой подготовки были в эти дни высажены нами по приказу командующего фронтом еще четыре десанта: один — в Петергофе, три — в районе Стрельны. Участвовали в них моряки и бойцы войск НКВД. Солдаты, матросы и офицеры героически выполнили боевой приказ и сделали все, что было в их силах. И не их вина, что они не достигли большой цели.

Конечно, десанты в районе Петергофа и Стрельны имели значение. Генерал армии И. И. Федюнинский, командовавший в то время 42-й армией, в своей книге «Поднятые по тревоге» пишет: «Десанты, хотя и не смогли полностью выполнить свои задачи, потому что нам не удалось соединиться с ними, все же нанесли противнику значительные потери».

Фашисты вынуждены были приступить к созданию противодесантной обороны побережья. В Стрельне они соорудили на берегу доты и дзоты. В еще большем размере строились оборонительные сооружения в Петергофском парке. Аллея Марли превращалась в глубокий противотанковый ров. На площадке против дворца Монплезир устанавливались орудия. На берегу создавались завалы, проволочные заграждения. В нагорной части парка разместились ударные части гитлеровцев, готовые броситься к району возможной высадки. Они взяты были с фронта из-под Ленинграда. Сделать так заставили врага наши балтийские десанты в октябре. Все это сыграло свою роль в обороне города. И все же мы понимали: при хорошей организации дела десанты сумели бы сделать намного больше при гораздо меньших потерях.

В октябре 1941 года в Ленинграде еще не так остро чувствовалась блокада. Ходили трамваи, в квартирах горел свет, работали телефоны. На улицах было много народу, суетливо спешившего в разные концы города. По вечерам работали некоторые кинотеатры, всегда многолюдно было в Музыкальной комедии… За вечерним чаем, правда уже «вприкуску», принимали друзей, делились новостями. Даже третье снижение продовольственных норм 1 октября было встречено без особой тревоги. Все же рабочим и инженерно-техническим работникам помимо других продуктов выдавали по 400 граммов хлеба, служащим, иждивенцам и детям — по 250 граммов. На улицах было много ребят. Во дворах они играли в войну.

Конечно, почти ежедневные обстрелы и бомбежки нарушали ритм жизни города. Но жители Ленинграда дисциплинированно, без паники, выполняли все требования противовоздушной обороны.

Все чаще по городу проносились пожарные команды. В октябре, по некоторым данным, было более 700 пожаров от зажигательных бомб. Фугасных же бомб разного калибра фашисты обрушили в октябре на Ленинград около 61 тысячи штук — в два раза больше, чем в сентябре. К этому надо добавить семь с половиной тысяч снарядов.

О блокаде говорили, как о чем-то временном, верили, что она вот-вот будет прорвана. Многие мои знакомые совершенно спокойно спрашивали: «Скажите, пожалуйста, Юрий Александрович, когда предполагается прорвать блокаду?» Говорилось это так, будто речь шла о событии, предусмотренном точным расписанием. Обычно так спрашивают о времени прихода в Ленинград экспресса «Красная стрела».

Мы, конечно, всячески поддерживали эти бодрые настроения наших дорогих ленинградцев.

— Безусловно, — отвечал я всем, — блокада будет прорвана, и в ближайшее время.

Прошло лишь несколько дней после высадки последнего десанта в районе Петергофа. Поздно вечером 12 октября в штаб базы неожиданно прибыл командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц.

— Будем прорывать блокаду, на этот раз в восточной части фронта, — объявил он нам.

Это сообщение всех нас радостно всполошило. В штаб срочно был вызван ряд флагманов и высших офицеров флота. Комфлот сообщил нам, что Ставка дала указания командующему Ленфронтом провести операцию по деблокаде Ленинграда ударом по Синявинско-Шлиссельбургскому выступу. Удар наносится войсками Лен-фронта и одновременно с внешней стороны частями 54-й армии. При благоприятном исходе операции войска 55-й и 54-й армий выходят к станции Мга и, соединившись, разрывают кольцо блокады. Одновременно начинает наступление и Невская оперативная группа войск с Невской Дубровки.