Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Следующими явились очевидцы, присутствовавшие при этой трагедии. Это были трактирщик Эверт Корнелис, его жена Тойнтхен Янс, его 24-летний сын Ян Эверс и два завсегдатая таверны — Петтер Янс Кеппел 42 лет и Виллем Герритц Кром 33 лет. С их слов инцидент выглядел следующим образом: 23 января 1662 года, ближе к вечеру, в таверну заглянули шестеро мужчин из деревни Гамерен, которые искали деревенского писаря по фамилии Де Рау. Услышав, что скорее всего он дома, они ушли, но через два часа вернулись. Их звали Арьен Шпрукл, Якоб Янс по кличке Хенс, Ян Петерс, Ваутер Мертенс, Хиирлоф ван Туйл и Ян Офтен ван Туйл. Вскоре между Шпруклом и Хенсом вспыхнула ссора. Трактирщик попытался замять конфликт, однако Ян Офтен ван Туйл крикнул: «Да оставь ты их в покое, у них для поединка кишка тонка! Оба они пустозвоны и лишь языком молоть умеют!» После этих слов Ян Офтен ван Туйл достал нож и вызвал Хенса на поединок. В качестве вызова он провёл ножом по твёрдой поверхности — этот звук, согласно кодексу чести, уведомлял присутствующих о наличии оружия и традиционно символизировал вызов на бой. Хенс от поединка уклонился, сказав, что у него нет ножа. Тут Ваутер Мертенс заорал: «Зато у меня есть!» — и выхватил нож.

Виллем Кром, размахивая стулом, пытался растащить противников, в чём ему помогали жена и сын трактирщика. Сын обхватил Яна Офтена, а кто-то схватил левую руку Ваутера Мертенса. Но Ваутер изловчился и ударил Яна Офтена свободной правой рукой. Офтен заорал на сына трактирщика: «Ян Эверс, немедленно отпусти меня, пока я не загнал тебе нож между рёбер!» Как только Эверс отпустил Офтена, тот мгновенно нанёс Ваутеру несколько ударов в правое предплечье. Первым удар был секущим, а второй — колющий, он распорол предплечье по всей длине и сопровождался целым потоком крови. Ваутер упал на пол, причитая: «Я умру! Я последую за моим братом, также погибшим в поединке». Вскоре прибыли хирурги и перевязали рану. Но Ваутер потерял слишком много крови, и все их усилия оказались тщетными. Через несколько часов он скончался [728] Rory Lynn Van Tuyl, Jan N. A. Groenendijk. A Van Tuyl chronicle: 650 years in the history of a Dutch-American family, First edition, Anundsen Publishing, Decorah, IA, (1996), pp. 80-81. .

Рис. 7. Драка на ножах (фрагмент). Вацлав Холлар, (1607–1677).

Но более распространён был второй вариант вмешательства, допускавшийся дуэльным кодексом. Во множестве описаний дуэлей на ножах фигурирует некое третье лицо, вставшее между дуэлянтами с целью уговорить их прекратить бой. В судебных документах это обычно классифицировалось как «разделение бойцов». Иногда это «разделение» достигало успеха, и тогда в судебных записях отмечалось как «удачное». В других случаях вскоре после попытки примирения ссора разгоралась с новой силой и вновь перерастала в поединок. В большинстве инцидентов, закончившихся убийством, всё происходило именно по этому сценарию. Кроме прочего, такое вмешательство в ход боя для разделения дуэлянтов несло и определённый риск. Многие фехтовальщики были настолько заняты своими противниками, что не замечали ничего вокруг. В результате иногда «миротворцы» по неосторожности получали случайные ранения, и порой достаточно серьёзные. Так, в протоколе осмотра тела мужчины, убитого в 1721 году, стоит пометка, что смерть наступила в результате ранения, полученного при попытке растащить двух вооружённых ножами соперников. Сами дуэлянты при этом избежали ареста [729] Spierenburg, Pieter Cornelius. A history of murder: personal violence in Europe from the Middle Ages to the present., Polity Press, Cambridge, UK (2008), p. 84. .

Иногда присутствовавшие на поединках наблюдатели, являвшиеся знакомыми лишь одной из сторон, вели себя достаточно пассивно. Так, например, Клаес Хендрикс Крэмер по прозвищу Шмидье на ярмарке в Ден Бош в 1665 году повстречал своего старого врага Йонкера Бексе в сопровождении двоюродного брата и двух женщин. Противники успели договориться о поединке и только собрались отойти в укромное местечко, чтобы урегулировать конфликт, как их растащили. Неожиданно Клаес услышал голос Бексе: «Шмидье, где ты?» Он подошёл ближе и увидел Бексе в компании его кузена. «Васже двое!» — возмутился Клаес, но кузен Бексе успокоил его: «Начинайте, я не стану вмешиваться». За этот ответ он удостоился похвалы от Клаеса, назвавшего его человеком чести. Начался поединок. Бексе скончался от полученных ран на следующий день, когда Клаеса уже не было в городе — он уехал в Амстердам и нашёл там работу. Но через два года он всё-таки был арестован и осуждён за убийство Бексе [730] Men and violence. Gender, Honor, and Rituals in Modern Europe and America, Edited by Pieter Spierenburg. The Ohio State University (1998), pp. 111-112. .

Другой пример подобного невмешательства в ход поединка мы находим в датированном 1704 годом протоколе, описывающем драку в трактире. Ход событий не совсем ясен из судебных записей, но понятно, что ответчиком был некий Ян.

«В какой-то момент он (Ян) вышел на улицу в сопровождении Стиинтье и Чёрного Мартина, достававших по дороге свои ножи. Потом и Яну дал нож какой-то незнакомец. Стиинтье сказал Яну условную фразу «Ста васт», послужившую началом поединка. При этом Чёрный Мартин в ход дуэли не вмешивался» [731] Ibid., p. 112. .

Ещё основное правило народной дуэли — не доставлять проблемы и неудобства хозяину или хозяйке заведения. Если конфликт начинался в таверне и всё явно шло к драке, то участники ссоры выходили на улицу — поединок всегда происходил снаружи. Даже просто достать нож в помещении уже считалось бесчестным поступком. Эта традиция была настолько общепринята и обыденна, что даже не было необходимости специально документировать такие примеры. С неприкосновенностью жилища был связан и другой ритуал, известный как «Herausfordern aus dem Haus», или выманивание противника из дома. Если это удавалось, то покинувший помещение человек терял защиту этого дома, так как жилище по закону было неприкосновенно. Если же выманить его не получалось, то нападавший мог поносить и оскорблять его как труса, разбивать в доме окна, ломать забор или в качестве формального вызова воткнуть нож во входную дверь [732] Spierenburg, Pieter, Roodenburg, Herman. Social control in Europe: 1500-1800, 1st Edition, Ohio State University Press (2004), pp. 230-231. .

Нередко в разгаре конфликта мужчина шёл до конца только потому, что знал — у него нет другого выхода и он просто обязан сражаться, чтобы не потерять лицо и не нарушить кодекс чести. Именно так был вынужден поступить и Клаас Абрамс, так как он не мог не отреагировать, когда Абрахам Йенс Смит угрожал ему ножом. Кодекс чести также обязал и другого, не менее известного дуэлянта — Фриика Спаньярта, воздержаться от помощи другу.

Рис. 9. Драка на постоялом дворе. Франс Гринвуд, 1733 г.